— Да, Ваше Высочество, — капитан был недоволен, но все же
принялся отдавать необходимые распоряжения.
— А что будет со мной? — спросил Найджел.
— У тебя есть выбор, — ответил Менетил. — После того, как ты
скажешь нам, где именно скрывается остальная шайка, ты сможешь
предстать перед судом Старков, кои являются Хранителями Севера.
Возможно, тебя даже оправдают, хотя вряд ли. Или же ты можешь
вступить в Ночной Дозор. К нам навстречу уже должен двигаться
отряд, направляющийся в Черный Замок, с которыми ты сможешь доехать
до Стены. Выбирай.
Мужчина насупился и сложил руки на груди. Он очень хотел жить, а
потому взвешивал все «за» и «против». Артас терпеливо ждал.
— А если я ничего не скажу? — чисто ради интереса спросил
Найджел.
— Тогда мы повесим тебя здесь и сейчас, — пожал плечами
принц.
— Тогда я предпочту отправиться на Стену, — усмехнулся
разбойник.
— Мудрое решение. Итак, где остальные?
Королевская повозка, со всех сторон окруженная телегами
поменьше, а также бесчисленными слугами и рыцарями, медленно ползла
по тракту по направлению к столице, постоянно останавливаясь по той
или иной причине. То королю приспичит поохотиться, то королева
устанет от бесконечной тряски, то повозке нужен очередной мелкий
ремонт. В иной день огромная толпа вообще никуда не ехала, а просто
стояла на месте, в связи с чем люди развлекались как могли. Король
пил и таскал к себе в шатер служанок, менестрели пели, а рыцари
устраивали импровизированные турниры, за которыми с восторгом
следили Санса и Бран Старки. Самому лорду Старку хватало других
забот, а его младшая дочь, Арья, и вовсе не проявляла к поединкам
никакого интереса.
Позади остались сперва Ров Кейлин и Перешеек, затем Близнецы и
Трезубец, королевский эскорт медленно приближался к Харренхоллу —
огромному и ужасному замку, который по мнению очень и очень многих
считался проклятым. Собственно, одного взгляда на зловещее
сооружение, как правило, хватало для того, чтобы поверить в самые
мрачные истории про Харренхолл.
Королева Серсея, покачивая в пальцах бокал с вином, следила за
Мирцеллой, но думала при этом совсем не о дочери. В то время, пока
ее прекрасная девочка занималась вышиванием, женщина мыслями
устремилась к своему старшему сыну, от которого вот уже долгое
время не было никаких известий. Королева долго, очень долго хранила
обиду на Джоффри, но стоило только ее первенцу уехать в неизвестном
направлении, как от былого недовольства не осталось и следа,
уступив место материнскому беспокойству за здоровье сына.