— Каролинка, счастье моё, поторапливайся, пожалуйста, а то мама не успеет на работу. И ещё. — Начинаю кормить её сама, проталкивая ложку между губами малышки. — Юлия Вячеславовна просила меня вечером подойти в группу для важного разговора. Что ты опять натворила, радость моя?
Дочка расплывается в широкой, полубеззубой улыбке, устремив на меня дерзкий взгляд.
— Один беспесипивный кавалел вызвал во мне лаздажение, и я отлезала ему волосы.
У меня аж кофе комом во рту застревает, хотя технически это невозможно, напиток-то ведь жидкий. Закашлявшись, смотрю на дочь с подозрением.
— Так, стоп, — едва выговариваю я, захлебнувшись. — Какой кавалер? Откуда ты знаешь это слово? Бесперспективный?
— Беспесипивный, — деловито поправляет меня Каро, будто это я неправильно говорю, а не она.
Ей ещё пяти лет нет, а она уже ведёт себя как будто умнее всех. Совсем, как… Перед глазами встаёт ухмыляющийся фронтон Железного. Да ну прям. Глупость какая. Не отец он нам.
— Ладно, сейчас проблема не в этом, — зажмурившись, мотаю головой, пытаясь вспомнить азы науки управления гневом. — Чем ты отрезала пареньку волосы, и как вообще, — сглатываю треклятый кофе, — как ты до этого додумалась? И много ли отчекрыжила?! — верещу я. — Его шнурки, — поправляю себя, продолжая визжать: — Его родители подадут на нас в суд!
— Что такое сут, и что там нам дадут?! Конфеты, что ли? — зевает Каролина, заглатывая очередную ложку каши. — Отлезала во сне. Днём спать — фу. Сто непонятного? Ну у нас же есть ножЫцы с тупыми, — смеётся, — тупыми, как этот Егор, кАнцами.
Мне прям нехорошо становится. Живот пучит, и вообще.
— Каролинка, нас уже выгнали из предыдущего садика за то, что ты облила краской Арнольда.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не отшлепать еë.
— Арнольд — он был беееее, — вытягивает дочурка язык, — лазмазня колоче.
— Каролинка, ты — бандитка!
— Я холощая девочка, всё?! — Подрывается она и начинает танцевать, дергая себя за косички.
Не могу сдержаться и начинаю смеяться.
— Там мало, мама, не бойся.
— Но Юлия Вячеславовна вызвала меня!
— Она поникеса, как и ты!
Паникëрша её воспитательница или нет, мы разберемся позже. Вскрикнув, я начинаю собираться. Теперь мы точно опоздаем. Ношусь по квартире, как Карлсон, потерявший пропеллер. Хитренькая Каролинка, зная, что провинилась, всячески мне содействует. Куртку натягивает сама и даже в кои-то веки завязывает шнурки. Готовая ждёт возле двери, натянув на плечи рюкзак-зайку. Ну вот не могу я на неё долго злиться. Моя ведь от кончиков пальчиков на ногах до кончиков волос на голове. Люблю так, что аж сердце сводит.