Как же сильно я люблю её. Помню, когда моей дочке только исполнился годик, я часто сажала Каро на кухонный стол у окна и так кормила, потому что в детском стульчике проводить время она отказывалась. Тогда я смотрела на неё и моё сердце буквально распирало от чувств, вот примерно как сейчас. Я целовала её пухлые ножки и маленькие пальчики. Мне нравилось, как Каролинка хохотала и смеялась, перемазанная пюрешкой. Словно фарфоровая куколка с приятной гладкой на ощупь кожей. Только живая, весёлая, ужасно милая и вся моя.
Адону оглядывается, смотрит на меня снизу вверх, будто бы читает мысли. Затем снова возвращает внимание Каролинке, улыбается ей. И внутри меня случается что-то странное и необъяснимое. Когда они вот так близко и изучают друг друга, у меня щемит сердце. И опять не хватает воздуха. Эта картинка так сильно умиляет, пронимая до глубины души, что я краснею. Они оба такие красивые. А ещё чем-то похожи, и грудь наполняется удивительной нежностью.
— Мне не нужен длуг! У меня узе есть длуг Егол, плавда, он тот ещё дулалей.
— Друзей может быть много, красавица.
— Я подстигла ему волосы, — воинственно заявляет дочурка голосом бывалой амазонки.
— Зачем? — Адону забавно и очень игриво приподнимает брови.
И я как будто вижу его впервые. Оказывается, он может быть милым. Это странным образом меняет меня, я туплю, становясь непригодной к применению, как карандаш, который сто миллионов лет не точили, и он не может больше рисовать и только мажет.
Сейчас Валерий Германович совсем не Железный и открывается для меня с новой, доселе неизведанной стороны. А ещё меня дико поражает, как легко Адону разбирается в том, что говорит Каролинка. Обычно люди не понимают её произношение и обижают дочку, тысячу раз переспрашивая. А у него получается. Это очень няшно и пусянско. И хотелось бы огрызнуться о том, как он старается к ней подлизаться, но никак не удаëтся, даже губы разлепить не выходит, так меня прихватывает. Сердце лупит мохнатыми лапками, будто заводной кролик на батарейках. Стучит слишком быстро, превращая меня в комок сентиментальности.
— Я Еголу обстигла волосы, потому шо он хотел подужится с Лизой. Мне этого не нужно. Егол мой длуг!
— Каролинка, — шепчу я. — Так нельзя делать. Родителям мальчика не понравилось и они теперь на нас обижаются.