Адону поднимается с корточек, не прекращая смотреть на меня. И я почему-то мнусь, пытаясь нагнать на себя дерзости. Но у него так сильно горят глаза, когда он общается с ребёнком, что я не могу обуздать сердцебиение.
— Мама, пойдем на остановку, этот опасный тип может довести нас до геха.
Меня разбирает смех, и я кошусь на Железного, который, о чем-то задумавшись, хмурит брови. У него шикарный нос, между прочим, аж хочется гипс расчехлить и начать лепить, хотя я и не умею.
— Откуда ты это взяла? Это выражение про довести до греха?
— Нянечка, убирая у нас в тувалете, всё веемя говоит, сто мы её даведем, хотя куда непонятно и зачем, и где этот гех живет?
Не сдержавшись, прижимаю к себе мою умницу. Всё-таки она очень хорошая и сообразительная. Всё подмечает и запоминает.
— Здравствуйте, — звонит куда-то Адону, привлекая наше внимание. — Мне нужно детское кресло, то, что подходит пятилетним детям. Когда? — он втягивает воздух носом. — Немедленно! Да, я заплачу вдвойне. Вы же интернет-магазин и должны во всём этом разбираться, откуда я знаю?! Комфортное, безопасное, самое лучшее.
Дальше у меня случается внезапная остановка сердца. Отчего? Ну это сложно объяснить, скорее всего, что-то чисто женское. Ибо Лиходей с его идеальными скулами и притягательной линией твердого подбородка, называет марку своего авто и говорит продавцу ещё пару ласковых. И от бескомпромиссности его тона и горячей прямолинейности я хлопаю ресницами, испытывая тягучее шоколадное наслаждение. Смакую этот вкус во рту, как будто впервые пробую какао. Очень приятно и хочется ещё.
— Стоим и ждём! — жёстко командует Адону, но, взглянув в сморщенное личико моей дочери, с кривой улыбкой добавляет: — Пожалуйста.
Что самое интересное, Каролинка слушается и, кивнув, начинает играть, собирая веточки и опавшие листья, рисуя на земле. Вот что значит отец, пусть и случайный. Мне на секундочку становится грустно. Когда Адону наиграется в папочку, я буду скучать по его ворчливому бубнежу и злобному пыхтению. Ну и немножко по фигуре и упругой пятой точке в дорогих брюках.
Я стою на месте, а Валерий зачем-то открывает все двери авто, а затем подходит ко мне ближе.
— Что вы делаете?
— Проветриваю. Я ведь там надышал до этого, нянечка.
Улыбаюсь, обмениваясь с ним невесть откуда взявшимися игривыми взглядами.