— Но как?..
Все эти годы у Сириуса было столько вопросов к покойному брату!
Но сейчас все они отошли на второй план и поблекли. Он готов был
закрыть глаза на вечную скрытность брата и даже на черный череп на
его предплечье, лишь бы они оба смогли выбраться из этой передряги.
Лишь бы не видеть его таким мертвенно-покорным.
— Да встань же ты! — рявкнул Сириус. — Как можно так унижаться
перед ней?! Регулус, какого?..
Его тираду прервал вкрадчивый скрип двери наверху и гулкие шаги
по ступеням. Сириус замолк и настороженно посмотрел в даль
коридора. Колдун, чьего имени боялись все в магической Британии,
плавно приближался к камере.
Волдеморт был высок, худощав, с холеной укладкой коротких седых
волос и красными глазами рептилии. Ленивым движением пальцев с
перстнями он наколдовал себе глубокое бархатное кресло и опустился
в него, не удостоив происходящее в подвале взглядом. В его тонких
бледных кистях возникла старинная книга в тисненой обложке, и
темный маг погрузился в чтение. Его пепельно-белое лицо не выражало
эмоций, но обладало странной дьявольской красотой. Весь облик
напомнил Сириусу один портрет из альманаха великих колдунов —
средневекового волшебника Фаустуса, который заигрался с темнейшей
магией и был пожран Адским пламенем. Мысленно Сириус пожелал такого
же исхода и этому ублюдку.
Долгие секунды внимание Беллатрисы было приковано к Темному
Лорду.
— Вот так честь, — Сириус сплюнул.
Словно опомнившись, Пожирательница перевела взгляд на него и
объявила с недоброй ухмылкой:
— Итак, дорогой кузен. Ты уже догадываешься о правилах нашей
игры? Я буду пытать малыша Реджи, — на этих словах Регулус дрогнул
и вскинул к ней голову, — пока ты не вскроешь свое сердце и не
выдашь, где Поттеры. Может быть, ты хочешь избавить брата от
страданий и рассказать всё сразу?
Регулус закрыл глаза и опустился к полу — теперь он не стоял на
коленях, а сидел. Он выглядел таким хрупким, таким измученным. На
его торсе с явно очерченными ребрами проступали старые синяки и
шрамы. Змея с черепом ярко чернела на бледном предплечье. Кожа
вокруг метки была вздувшейся и красной, как свежий ожог. Не
приходилось сомневаться, что даже без всех остальных пыток, метка
сама по себе мучает юношу.
— Прости, Регулус, — сокрушенно прошептал Сириус. — Прости. Я не
могу.