— И что ты от меня хочешь? — Женщина
сощурила глаза за поблёскивающими стёклами очков. — Не врать же мне
им.
— Нет, ни в коем случае, — покачала я
головой, — можно я ваш адрес укажу для ответного письма?
— А, так это я всегда за, ради бога,
— улыбнулась она, — как придёт, так я тебе отдам. Иди пиши.
— Спасибо, — кивнув библиотекарю, я
направилась к давно облюбованному столу в дальнем углу зала и,
усевшись поудобнее, открыла тетрадь.
Кто-то мог бы сказать, что я
неблагодарная дрянь, которая не понимала того, как сильно о ней
заботились родители. Но в душе мне становилось мерзко каждый раз,
когда я думала о том, что мне придётся навечно застрять в этом
холодном и чужом мне доме и присматривать за обнаглевшим братом,
который распустился до того, что, пользуясь слепой любовью
родителей, начал таскать из дома вещи и спускать их на всякую
дрянь. Он же больной, ему простительно. Хотя на этой двухметровой
горе можно было в прямом смысле слова пахать.
Конечно, сейчас я знала, что бабушка
умерла и не вернётся ко мне ни звёздочкой, ни ангелом, но я решила,
что, вопреки всем, стану счастливой для неё. Вместе с тётей Зиной
из соседнего дома я несколько раз навещала её могилу на кладбище,
расположенном в нескольких километрах от нашего посёлка. Тем не
менее моё желание вырваться из удушливого и крошечного поселения
оставалось неизменным. Не ради себя, а ради памяти о единственном
родном человеке, который во всем меня поддерживал.
Я перечитала всю имеющуюся в
библиотеке литературу, включая научные журналы, упрямо продираясь
сквозь труднопроизносимые и непонятные термины. Все ради того,
чтобы достойно сдать вступительный экзамен и не запинаться перед
комиссией. А на свой последний день рождения я попросила у боженьки
один-единственный шанс и очень скоро его получила! Пусть это и было
тяжело скрыть от родственников и не попасться на глаза сварливым
бабкам на лавочке, которые обязательно бы доложили обо всем матери.
Но я это сделала!
В тот день, когда мне пришло
письмо... Когда в светлых глазах библиотекарши загорелась
неподдельная гордость за меня, я побежала в свою комнату, чтобы
поскорее собраться и навсегда вырваться из объятий дрянного дома, в
котором чувствовала себя словно птица в клетке. Мама и папа
переглянулись между собой, но лишь отмахнулись, как от навязчивой
козявки, даже не поинтересовавшись, что такого приключилось с их
непутёвой дочерью, что она едва ли не светилась от счастья.