Если вам кто-нибудь скажет, что если маленькому ребенку с самого
рождения записать язык в головной мозг, то он сразу сможет
говорить, то можете смело пропустить все что он будет говорить
дальше. Да, у него будут знания о том, что это возможно делать, он
даже будет знать как, но вот его тело этого знать не будет. Не
будет у него такого навыка как разговорная речь.
При любой моей попытке что-либо сказать из горла вырывались
несвязные звуки, хрипы и сипы, губы отказывались слушаться, а горло
саднило. Так передо мной вставала первая проблема и задача на
ближайшее время- научиться говорить, хотя бы простые слова и
предложения, а для этого мне нужно было хотя бы слышать, как кто-то
произносит то или иное слово, чтобы в точности его повторить.
Во-вторых, выяснилось, что Орочимару проводил какой-то
эксперимент с душами, результатом которого и оказался я. Радовало
лишь то, что в теле до меня никакой души не было, а, значит, никого
я не вытеснял и тело сие полностью мое по праву.
Был еще один факт, в боксе, находясь в странной жидкости я мог
ограниченно, но двигаться, сейчас же… Даже двигаться было трудно, а
о том, чтобы сесть не было и речи.
Кажется я, наконец, понял почему никто из нас не помнит себя в
возрасте меньше, чем год. Беспомощность, неспособность к
элементарным контролируемым движениям. В моем случае все
было еще хуже, младенцы, хотя бы могут хоть как-то двигаться, моим
же пределом было лишь поднятие руки, после которого я ужасно
уставал. Из этого проистекала вторая задача — разработать мышцы
тела так, чтобы, наконец, нормально двигаться.
Закончив что-то писать, клон Змея тоже покинул помещение. Спустя
некоторое время он вернулся с подносом, который аккуратно, стараясь
не задеть какие-то документы, поставил на стол. Подойдя чуть ближе
к моей кровати, извлек откуда-то вне моего поля зрения небольшой
валик. Легко, всего лишь одной рукой он как-то мудрено подхватил
меня под спину, при этом поддерживая голову, другой положил валик
на кровать, затем опустил и меня.
На лицо упали короткие белые пряди, клон Орочимару откинул их
назад, затем встал, взял с подноса чашку с чем-то белым и вернулся
назад. Я посмотрел на него и хотел спросить, что он будет делать
теперь, но, как и до этого получилось что-то отдаленно похожее на
писк новорожденного котенка.