Орочимару откинул одеяло в сторону и аккуратно сжал меня в
неумелых объятьях. Его руки едва-едва касались меня. Они были лишь
слегка теплее температуры моего тела. Было видно, что мужчина не
умеет взаимодействовать с маленьким детьми, и что занимается этим
делом он впервые. Однако, даже неумелые поглаживания его теплой
руки по отросшим волосам странно успокаивал. Тревожность медленно
отступила.
— Все хорошо, Хэби-чан. Никто тебя не обидит. Все хорошо, я
рядом, ну же… — не такие слова ожидаешь услышать от растерянного
саннина, старающегося успокоить ребенка, ох не такие. Лацкан халата
уже был мокрым от моих слез, а меня не покидало ощущение
нереальности. Ну не может суровый ниндзя, проводящий жестокие
эксперименты быть таким…
Мужчина тяжело вздохнул, когда слезы полились с новой силой.
— Сюда бы Цунаде, вот кто не против повозиться с малышней, но… —
Казалось, что змей разговаривает сам с собой. Привык думать
вслух?
Как ни странно, в кольце рук Орочимару было до невозможности
уютно. Его спокойное дыхание, тембр голоса, стук сердца, запах. Все
это действовало как сильнейшее седативное средство. Слезы высохли,
дыхание вернулось в норму. Я всем телом ощутил, как саннин
почувствовал облегчение. Слегка расслабились плечи, руки легли на
мое тело несколько расслабленнее, правая стала как-то задумчиво
перебирать длинные белые пряди, спадавшие на лицо.
Спустя некоторое время клон принес небольшой тазик и полотенце
для того, чтобы умыть мое зареванное лицо. Мужчина еще раз прошелся
по моему телу Шосеном, убирая остатки неизвестно откуда
взявшейся боли во всем теле, поправил подушку и одеяло, чтобы мне
было удобнее полусидеть на постели, достал из кармана небольшую
кисточку и карандаш, отошел к столу, где взял чистую бумагу. Быстро
обмакнув кисть в чернила, нанес несколько символов на каждый
маленький прямоугольный лист, а затем прилепил их к моей одежде.
Никаких изменений в своем мироощущении я не заметил. Что делают эти
печати я так и не понял, однако, у меня появился большой лист и
карандаш. Ну что ж не будем разочаровывать великого и ужасного
саннина и начнем выводить каракульки на бумаге.
***
За одной из новых дверей оказалась самая настоящая ванная
комната. Ну я конечно слегка преувеличил, назвав комнату с душем,
низким поддоном, раковиной и санузлом таким грандиозным словом. Но
это было лучше, чем, та громадная деревянная бочка и ночной горшок.
Орочимару стал меньше времени проводить в комнате со мной, не
оставляя даже клона, но то недолгое время, что он присутствовал в
комнате, он посвящал мне или сну.