— Ками… Я даже не представлял, как мне тебя не хватало. Прости
меня, Хэбимару… — он как-то тяжело выдохнул. — Это странное
чувство, оно никак не дает мне покоя. Что такое есть в тебе, чего
нет в других детях?
Его действия, вид, ошарашенный взгляд служили доказательствами
того, что я сплю, но все мои чувства сигнализировали об обратном.
Тупая, непроходящая боль, являлась неоспоримым аргументом,
подтверждающим реальность происходящего. И это…шокировало.
Шокировало настолько, о никакая слабость не помешала мне
подскочить и шарахнуться в сторону, больно ударяясь локтем о стену,
вжимаясь в холодный камень, покрытый вязью символов. Сердце
заполошно билось в груди, дыхание участилось. Буквально за
мгновение, я оказался в наиболее удаленной от Орочимару части
кровати.
Сам удивившись реакции своего тела, замер пристально
разглядывая, саннина, тот медленно, очень медленно повернулся, так,
чтобы я был в его поле зрения, но при этом он не придвинулся ближе
ни на миллиметр, находясь на все том же расстоянии.
Первый шок медленно проходил. Мужчина все так же сидел на
краешке кровати, наблюдая за каждым моим движением, нет, не так как
хищник, смотрит на испуганную жертву, скорее, как ленивый сытый
толстый питон смотрит на маленьких змеенышей, неловко и неумело
заглатывающих мелкую добычу, принесенную им. С долей
покровительства и заинтересованности. Странные эмоции, замеченные
ранее исчезли в глубине тонких змеиных зрачков, точно их и не
бывало, лишь некие отголоски еще светились в его по-змеиному
прищуренных глазах.
Когда мое сердце перестало бешено стучать, а дыхание вернулось в
норму, сидящий на небольшом отдалении Орочимару слегка расслабил
плечи, руки легли несколько свободней, до меня дошло… Мужчина тоже
был сильно напряжен, ожидая чего-то от меня, но чего именно?
А на что были похожи мои действия после пробуждения. Тщательно
их проанализировав, я мысленно стукнул себя по лбу, поняв,
что моя реакция могла сказать опытному шиноби и ученому в
одном лице. Ой, ой, кажется кому-то может не поздоровиться. Уж
очень мой шок со стороны походил на боязнь прикосновений или боязнь
взрослых людей, а учитывая то, что до нашей разлуки прикосновений я
не избегал, а на любой шок организм выдавал истерику с целым озером
слез…
А ведь и расставание наше было… Не очень аккуратным с его
стороны. Зачем он решил вернуться снова? После той боли, что
причинила печать изменяющая внешность, я уже не могу ему доверять
как раньше. А было ли то доверие? Я слишком запутался во всем этом.
То он держит меня у себя в комнате под защитой клона, то ставит
некую печать и бросает, забыв про меня на несколько месяцев,
появляясь в моей жизни вновь выдает вот это все.