Быстрое движение где-то на периферии зрения и ощутимый укол в
уже онемевшее предплечье, знакомый и привычный запах Отца. В кольце
его рук отправляться в беспамятство становится нехорошей
привычкой.
Жаль… Хорошее было кимоно, мне оно даже нравилось. Больше не
буду носить светлое, слишком ярко…видно…кровь…
***
Пришел в себя я уже не в скрытой комнатке, а в своей собственной
комнате. Меня переносил отец всегда именно сюда, где бы мне не
становилось плохо. Расстраивало лишь то, что он очень редко
оставался рядом до моего пробуждения. Скорее всего, уходил, стоило
ему убедиться в том, что моей жизни ничего не угрожает и его
присутствие больше не нужно.
Как я и думал, того кимоно больше не было на месте. Что-то
подсказывало, что больше я его не увижу. Вещи, светлые вещи,
которые были запятнаны моей кровью, будь то во время тренировок или
каких-либо исследований, безвозвратно исчезали из моего
гардероба.
Почему Орочимару избавлялся от них было неясно. Ведь более
темные вещи, на которых кровь терялась возвращались обратно после
стирки уже без пятен. Но количество светлых вещей в моем гардеробе
сокращалось. Что бы это могло значить?
Отец снова распустил мои волосы… Он хоть знает, насколько трудно
тщательно собрать их в хвост и завязать обычной веревкой, с моими
детскими руками? Да что там, конечно знает, и таким образом
измывается над бедным мной.
Хотя, не знаю стоит ли ворчать на этот счет, ведь я сам
отказался отрезать их и ходить с короткой прической. Скорее всего
что-то оставшееся от прежнего меня, но я просто не мог позволить
пропадать таким изящным белым волосам, поэтому приходилось мучиться
с попытками убрать их, дабы не мешали. Ничего лучше, чем самый
банальный хвост, перетянутый шнурком у меня просто, не
выходило.
Редко, очень редко. Всего несколько раз за все время. Моими
волосами занимался Орочимару, заплетая пару косичек, начиная от
висков и, соединяя их где-то на затылке в небольшой хвост. В этой
нехитрой прическе он умудрялся спрятать восемь игл, причем
так, что я все руки исколол, пока пытался расплести. Хорошо, что
они не были ничем смазаны. Но посыл я понял, как только смогу буду
делать сложные прически и прятать в них иглы, смазанные ядами, к
которым у меня иммунитет.
Привычно сменить одежду, выйти из комнаты, пройти несколькими
переходами к кабинету, где обычно работает отец. Сквозь щель под
дверью не видно света, значит его там нет. А судя по тому, что
коридоры не пусты, ученые передвигались по комплексу как обычно в
дневное время, значит придется искать его по лабораториям.