Арджуна покоится на ворохе красных подушек, мягких, как облака.
Одной рукой подгрёб черноокую красавицу с волосами цвета меди, а
другой сжимает рог, полный плодового вина. Постоялый двор утопает в
веселящихся гостях, и пьяный смех эхом отдаётся меж гор. Перед
шраманом танцуют три девушки, изгибаясь так вызывающе, что кровь
вскипает. Стоит отвести руку, и мальчишка-слуга наполняет рог до
краёв, а прижатая красавица вкладывает в рот засахаренные ягоды.
Внизу то и дело вспыхивают драки, Арджуна наблюдает за ними с
улыбкой, делает ставки на победителя или подбадривает криками.
День сменятся ночью, а та утром и снова ночь. Обезумевшее солнце
мелькает за окнами, а гулянка только разрастается, выплёскивается
во двор. Обезумевшие от алкоголя люди орут песни и танцуют у
костров, на которых жарится козлятина. В центре бурлящего Арджуна
под смех показывает девушка трюки и меряется силой с самыми рослыми
кшатри.
Золочённое одеяние запачкано вином, помято и распахнуто на груди
до самого пупка и даже ниже. На лице пьяно-счастливая улыбка и
румянец, только глаза остались холодными и колкими.
На седьмое утро, переступая через пьяных, во двор вошёл брахман
в сиреневом одеянии и массивным ожерельем из деревянных бус
размером с кулак. Кривясь, вошёл в постоялый двор и закашлялся от
кальянного дыма и паров алкоголя, смешанных со множеством
благовоний. Поднялся на второй этаж, отмахиваясь от смеющихся
женщин, тянущих к себе за бархатные ширмы.
Арджуна встретил его полуголый, лёжа на тахте и потягивая вино
из золотой чаши. Голову подпёр кулаком, а одно колено согнул.
— А! Брахман, будь моим гостем! — Выдохнул он, чашей указывая на
место за столом. — У меня как раз настроение поговорить о высоком
или высокой. Скажи, ты никогда не задумывался, почему пьяных тянет
на философию или баб? Интересно, а есть ли красивые
женщины-философы? Ох, видит небо я бы сейчас очень хотел
повстречать такую...
Гость остался стоять, и на суровом, высушенном аскезой, лице не
дрогнул и единый мускул. Он сложил ладони у груди, сдержанно
поклонился.
— Приветствую и тебя, Арджуна. Весть о твоём распутстве дошла и
до моей обители в горах. Признаться честно, даже я не ожидал таких
масштабов. Ты настолько порочен, что вместе с тобой в грех впал
весь город, включая моих братьев и послушников!