Мы молча и растерянно сгрудились
вокруг пустого железного стола. На уровне груди темнели сгустки
свернувшейся крови, но за их исключением, ничего не говорило о том,
что когда-то здесь лежал труп. В абсолютной тишине я подняла голову
и оглядела помещение, но спрятаться здесь (даже допусти я абсурдную
мысль, что покойник решит сыграть с нами в прятки) было
негде.
- Не поняла, - тоном человека,
который пытается не верить в то, что видит, протянула Глафира
Алексеевна, подходя ближе. – А жмурик где?
- Это я вас хотел спросить… -
нехорошо прищурившись, участковый перевел на нее тяжелый взгляд.
Даже мне стало неуютно, хотя я куда более морально
устойчива.
- Так же… С вечера же… - опешила она,
разводя руками. На лице было написано искреннее удивление. –
Смотрела… Да кому он нужен, ирод?!
- Так, давайте наверху разберемся, -
чувствуя в голосе женщины приближающуюся истерику, я подхватила ее
за локоть, нежно, но твердо уволакивая из морозильника. Участковый
и Гришка двинулись следом, Ника осталась, давая мне надежду, что
еще не все потеряно. Может, сестра что-то по крови унюхает.
Главное, чтобы ей никто не помешал.
Накапав Глафире Алексеевне пустырника
и усадив на кушетку, я вопросительно посмотрела на
мужчин:
- Будете?
- Не смешно, - отрезал участковый,
темнее грозовой тучи. Происходящее явно сидело у него в печенках. –
Так, Глаша, давай по порядку… Когда ты морг последний раз
проверяла?
- Да вечером же! Часов в пять, домой
уходила, все проверила, лежал себе спокойненько! – со слезами на
глазах простонала она и икнула от испуга: - Ой, что теперь
будет-то, Леш? Что будет? Посадят меня, а?
- Никто тебя не посадит, - возмутился
Гришка, с осуждением глядя на Алексея Михайловича, словно тот уже
наручники доставал.
- Ага, некуда садить, - ехидно
поддакнула я, не удержавшись.
- Ты-то хоть помолчи! – вызверился
участковый.
Мы виновато затихли. Алексей
Михайлович оглядел сияющий чистотой кабинет, зажмурился, сжав
пальцами переносицу, тряхнул головой и, словно решив что-то для
себя, резко спросил:
- Ты в морг дверь
запираешь?
- Да на ней и замка-то нет, -
растерянно отозвалась фельдшер, теребя в руках ватку, которую я на
всякий случай смочила в нашатырном спирте.
- Час от часу не легче, - вздохнул
мужчина. – Ну а входную?
- Конечно! – возмутилась Глафира
Алексеевна.