Надеясь, что никто меня не увидит, я
огородом пробралась к лесу и шмыгнула под покров темноты. Под
деревьями уже стояла тьма, но оборотню все было нипочем.
Ориентируясь на нюх, я тихо собирала травы, наслаждаясь тишиной и
каким-то нереальным, призрачным светом луны. Она висела низко – как
и всегда в августе, давая четкие, черные тени на землю. Трава в ее
свете на полянах казалась серебряной. И таковой по ценности и
являлась. Немногие решатся пойти в лес при полной луне. Но я знала,
что этот лес – мой. Он не причинит вреда и бояться мне нечего.
Вернулась ближе к утру. Прошла снова
огородом, ведомая чутким волчьим зрением по едва видной тропинке
сквозь картошку и помидоры и забралась в дом. Хутор был погружен в
темноту – небо еще даже не начало светлеть.
Собранную при полной луне траву
нельзя подвергать огню, поэтому я ссыпала все на поднос и утащила
на чердак. Кот дрых там – на опорной балке.
- Смотри, чтобы мыши не погрызли, –
растолкала я его.
До самого восхода отоспаться не
удалось, но чуток поспать получилось, так что на зорьке телят я
выгнала уже довольно бодро и чувствуя себя человеком. Машка как раз
гнала свое маленькое стадо на луг – мы пошли вместе, не давая
коровам разбредаться.
- Уже молоко дает? – спросила
девочка. Я рассеянно кивнула, прикидывая, что можно сделать с
коровьим молоком такого, чтобы оно сохранилось на зиму? Сыр разве
что? Бабка моя, пусть земля ей будет пухом, сыр любила и готовить
его умела отлично – и меня научила. Правда, давно это было…
Покормив скотину и собрав яйца я
добралась и до грибов, остаток времени до обеда убив на их
обработку. Я как раз поднималась из подпола, ссыпав их в бочку с
рассолом, когда услышала, как кто-то поднимается по крыльцу.
Ну, если опять этот участковый, я ему
точно голову откушу!
Это оказался Гришка. За то время, что
мы не виделись, он сильно изменился – лишняя растительность с лица
ушла, одежда была хоть и не новая, но чистая и в нужных местах
зашитая, а взгляд – впервые ясным. Любо-дорого поглядеть.
- Привет, – несколько смущенно
поздоровался он, не решаясь пройти. Я кивнула на стул.
- Садись уже, чего на пороге
мнешься?
Пока я закрывала погреб и мыла руки в
тазу, он сел, вытерев с лица пот рукавом. Погода стояла нежаркая,
но ясная, а у меня как раз печь разожжена – в доме и впрямь было
жарко.