Уже выйдя на улицу, я мрачно
уставилась на подмигивающие звезды, выдохнула облачко пара и
подумала: «Прожить – да, а вот проспать – вряд ли».
Наверное, даже у оборотней есть
какой-то предел, после которого мы уже не можем держать оборону.
Двое суток практически без сна, купание в ледяной воде, встреча с
недооборотнями и потеря крови вымотали меня настолько, что
перспектива провести ночь под окном участкового не то, что не
трогала меня, она была воспринята абсолютно философски – какая
разница, где спать?
Поэтому я перекинулась у себя в доме,
предварительно накормив всю живность, перебралась под окно его
спальни, где горел светильник, пробиваясь светом из-за ставен, и
утрамбовала себе подушку из высохших остатков цветов календулы, в
обилии росшей в палисаднике Алексея Михайловича. Не то чтобы это
сильно помогло – было холодно и сыро, но в шкуре оборотня это
чувствовалось не так остро, а спать хотелось так сильно, что я
смирилась и закрыла глаза. Уши продолжали по-прежнему чутко
улавливать малейшее движение. Мы это хорошо умеем – спать
настороже. Я не решилась оставлять его одного после случившегося.
Ведьма наверняка теперь не успокоится, пока не устранит свидетеля
ее извращенного ума, обо мне она тоже знает – ну и наглая же тварь!
Магичить прямо у оборотня под носом!
Однако даже заснуть толком мне не
дали. Поначалу свет в спальне погас и даже кровать скрипнула, но
буквально через полчаса я снова услышала движение – участковый
долго шуршал в темноте, один раз за что-то запнулся, приглушенно
выругавшись, и ушел в кухню. Зажегся свет. Костеря его на чем свет
стоит, я оббежала дом по кругу и увидела идиллическую картину:
участковый за работой. Бумаги целая стопка, ручки аж три штуки.
Правильно, нам же нечего больше
делать, только окрестную нежить на свет собирать?! И меня заодно
засвечивать…
Потоптавшись на месте, я увидела в
стороне от калитки некое сооружение. В данный момент оно пустовало,
что вовсе не означало, что мне от этого было легче.
«Боже, я еще никогда так низко не
опускалась…» - разрываясь между стыдом и желанием прикопать
участкового, чтобы никто уже не мучился, я полезла в
будку.
Единственное, что меня утешало – из
нее отлично просматривалось окно кухни и мужчина в нем, в то время
как меня заметить со стороны было невозможно.