Та, раскрыв рот, уставилась на меня, будто впервые увидела.
- Принцип поняла? - перестаю улыбаться, серьезно смотрю на
сестру.
- Кажется, да. Я не вру, я говорю правду. Но думаю о своем. А
мама думает о своем, когда спрашивает, и получается, что я вру...
Нет, не вру. Говорю правду, но другие думают, что я не нарушала
Удел и не писала стихи. Бррр, братец, ты хитрый хитрец, вот ты кто!
- девочка помотала головой и с негодующим видом посмотрела на
меня.
- Ага. Но ты подумай о том, что получается! А получается, что и
ты стихи пишешь, и мама с папой довольны, что ты соблюдаешь Удел.
Всем хорошо! Согласна?
- Вроде да... - неуверенно протянула Глория, явно подозревая
какой-то подвох.
- Не вроде, а да! Кстати, открываю ещё одну тайну - ты можешь
написать "не стихи" на обороте верхнего листочка, мелкими буквами.
И когда тебя спросят, пишешь ли ты стихи, ты честно ответишь, что
нет, стихи ты не пишешь.
Ладно, я дальше побежал. Стихи твои... Не-стихи, кстати,
хорошие, мне понравились, - и, развернувшись, я продолжил гулять
вокруг дома.
Мне нужно ещё многое изучить здесь.
***
Глория проводила бегущего братика взглядом и задумалась.
То, что он ей только что сказал, не укладывалось в голове.
Как это так, врать Старшим? Маме, папе? Ведь мама это, это...
Это всё!
Но, с другой стороны... Писать стихи хочется. Розги не хочется.
Как быть?
И ведь вроде она в самом деле не врет, если сделает так, как
братик посоветовал. Но есть, есть в этом всем какая-то хитрость,
какая-то ложь, плохая ложь, Глория чувствовала её всем сердцем!
Но понять не могла.
Это злило её вдвойне, но все, что оставалось юной поэтессе -
запомнить сказанное и последовать ему.
***
- Глория! Что за выходка! Я тебе говорила следить за младшим
братом, а не заниматься сочинительством! - донесся до меня сердитый
голос матери, когда я возвращался с обеда.
За ворота не пускают, через ограду не перелезть, остается только
разбалтывать слуг да читать том второй учения Изатиса и втихаря
делать пометки.
- Мама! Я ничего не сочиняю! Это все из книги! - торопливый
ответ сестры, не желающей лишней порки я слышу даже на другом конце
сада.
Не сказать, впрочем, что сад такой уж большой...
- Какой книги? - шагаю в сторону голосов.
- Не помню. Но там таких стихов много. Мама, я ничего не пишу
сама, я чту Уделы! - выхожу к пруду. Картина маслом - преступление
и наказание. Глорию поймали с поличным - стопка стихов, чернила...
Хорошо хоть, что она вняла моему совету и пытается отмазаться.