- Мама!
- Александр! Я уже жалею, что дала себя уговорить и согласилась
взять тебя на Причастие! - мама продолжила смотреть на меня с
Осуждением.
Я махнул рукой и наконец-то перестал ржать.
- Господин Стефан, вы же дворянин. Ваш Удел защищать. Так?
- Так, - процедил Стефан, глядя на меня с подозрением.
- В том числе женщин и детей. Так?
- Так, - подозрение усилилось.
- В том числе простолюдинок. Так?
- Так! - а Стефан хорошо держится. Я бы на его месте уже орал бы
"заткнись, грязный простолюдин!".
Вот что значит - воспитание!
- Глория - простолюдинка. Ей сейчас плохо, у неё течет кровь.
Защити её.
Тишина.
- Спину перевяжи. Причастие закончилось, Глория получила Удел.
Страдать - её долг. Защищать - твой долг. Исполни свой Удел,
перевяжи её раны.
- У тебя какое-то очень уж извращенное понимание Уделов, сын...
- проворчал отец.
- Александр! Как мы вернемся, я немедленно веду тебя к
священнику, чтобы он наставил тебя на твой Удел! А после на
Причастие! Ты слишком вольно... Неправильно толкуешь Удел! Ты не
священник, чтобы так делать! - воскликнула Лидия.
Стефан колебался. Долго. Я уже было подумал, что он все, сдулся,
и шаблоны родителей победят.
Но будущий наследник рода Бранте сумел меня удивить.
С треском, неуклюже, он оторвал рукав своего роскошного платья,
достал платок и принялся неловко перевязывать спину Глории.
Мы все замерли в полном изумлении, а затем я, ухмыльнувшись,
достал свой платок и помог Стефану кое-как перевязать девочку.
Хорошо, что насморком никто из нас не страдает.
Кое-как соорудив повязку, мы со Стефаном выдохнули и обменялись
взглядами.
Я ухмыльнулся и подмигнул мальчику, показал большой палец.
- Молодец! Так держать! Ты исполнил Удел! Править и
защищать!
- Править и защищать, - задумчиво повторил Стефан. Затем он
буркнул "отстаньте, мне нужно подумать" и повернулся в угол,
зажмурившись.
Роберт было подался вслед за ним, но я вскинул руку в
предупреждающем жесте.
- Не надо, папа! Пусть думает!
Роберт по прежнему оставался Робертом, а потому возражать не
стал.
Остаток пути до дома проехали в тишине.
Только стук копыт да шум толпы иногда врывался через окна
кареты, чтобы вскоре затихнуть.
Когда мы приехали домой и уже собирались расходиться по
комнатам, Глория дернула за рукав Стефана. Тот обернулся, с
привычным высокомерным видом "Вы все простолюдины, а я
дворянин".