Черные кованые ажурные ворота раскрываются.
Слышен стук копыт. Из-за поворота показывается карета из темного
дерева. Карета останавливается. Из неё показывается сначала
роскошная трость из белой слоновой кости, а затем и её обладатель -
высокий и худой седой старик с тяжелым взглядом "вы все чернь, а я
Господин".
Неспешно, отмеряя каждый шаг, он двигается к нам, разглядывая с
любопытством энтомолога. Лишь при взгляде на Стефана его глаза
слегка теплеют, но затем снова превращаются в многотонные горы,
едва взгляд переходит на нас.
Я встречаю взгляд с вызовом. Держу его ровно пять секунд, затем
демонстративно отвожу.
"Ты пока что сильнее, но не думай, что ты будешь диктовать свою
волю мне вечно".
Грегор остановился.
Это были долгие пять секунд, и еще более долгие десять, когда он
смотрел на меня, а я был вынужден смотреть в сторону, следуя логике
послания.
Наконец, старик продолжил путь и остановился на расстоянии двух
метров от Роберта.
От отца не укрылся наш обмен взглядами. Устало вздохнув, он
произнес:
- Отец, желаю тебе здравствия. Дети, поприветствуйте своего
деда, как положено.
- Твои дети слишком многое себе позволяют для того, кто пытается
выглядеть, как дворянин, - вместо приветствия процедил Грегор.
- Особенно средний. Не помню его имя и не считаю нужным
запоминать. Я позволю ему вести себя так, как он ведет лишь после
того, как он заслужит дворянство мантии, а пока...
Хрясь! В глазах плывет, но я удерживаю ровную спину. По виску
струится кровь. Игнорирую.
Все так же смотрю перед собой. Зубы сжал, боль терплю.
Не знал, что эта скотина может орудовать своей тростью так
быстро!
- Вижу, он осознает свое место. Что ж, возможно, из него и
выйдет толк. В отличие от тебя, Роберт, - дед повернулся к
Роберту.
Отец скривился, но ничего не ответил.
- Молчишь? Что ж, напомню тебе, что из-за тебя твои дети сейчас
получают от меня урок послушания. А могли бы - урок власти!
- Отец, умоляю, не здесь... - голос Роберта дрожал от
сдерживаемой злости.
Презрительно взглянув на своего сына, старик прошел в дом.
Вся семья, как утки, гуськом пошли за ним.
- Меня не было так долго, дом пришел в полнейшее запустение.
Роберт, как ты можешь жить в такой нищей грязи? Твои слуги тебя не
уважают, раз позволяют себе подобное! Наверняка это твоя жена
мещанка их распустила. Не удивительно, ведь она не имеет ни
малейших представлений о чести и том, как подобает жить благородной
дворянке!