Игра была проста и однозначна - изобрази из себя дворянина,
поцеловав меч, или священника нововера с простолюдином мятежником,
решительно встав навстречу плети, или же прими Удел как покорный
будущий дворянин, священник старовер или простолюдин преданный
слуга Империи.
Здесь же...
Мало того, что живот сводит от голода, рубаха пропиталась потом,
воздух сперт и почти нечем дышать, так еще и сотни не самых
дружелюбных взглядов людей друг на друга не располагают к
спокойствию.
Звуки удара плетьми, вскрики, хныканье детей, звуки капающей
крови со спин и коленей...
Иногда возникает такое чувство, что я попал в вархаммер и скоро
выйдет какой-нибудь демон и скажет: А теперь время кормежки! - и
сожрет всех присутствующих.
Я мрачно наблюдал за тем, как сдвигается очередь. Зубы сжаты, но
не хнычу. В прошлой жизни доводилось испытывать боль и
посильнее.
Целовать меч или не целовать? Заявлять о своих претензиях на
дворянский титул или не заявлять?
Быстрый взгляд на служек. Два здоровых, крепких мужика в
капюшонах. Седой с бородой и непонятно какой, капюшон не дает
разобрать. Но на вид молодой.
В отличие от игры, проводят ритуал не один, а два служки, так
как Анизотти крупный город, крупнее городов Европы шестнадцатого
века, и пятилетних детей в нем десятки тысяч.
Сразу видно, крупных войн не было уже давно.
Ничего, будут. К сожалению или счастью.
Могу я повторить трюк из игры, с уворотом от плети, криком "Я
Александр из рода Бранте!" и целованием меча?
Оба бугая выглядят здоровыми, но седой смотрит цепким, острым
взглядом на каждого из детей. "Молодой" просто "отрабатывает
смену", не отлынивая, но и не проявляя особого усердия.
Попаду к Седому - однозначно нет. Если Седой дернет меч слишком
резко или не в ту сторону - я лишусь пальцев.
Дворянин без пальцев не дворянин, его заколют на первой же
дуэли.
Значит, надо попасть к Молодому. Очередь двигается... Эх, засада
- выкликивают имена по списку и указывают, к кому из служек
идти.
Натан хнычет. Сопит, шмыгает носом, дрожит и с ужасом смотрит,
как других детей лупят по спине плетью. С каждым новым ребенком,
который ковыляет обратно на скамьи, дрожь усиливается.
Эх. Что ему сказать? "Ничего страшного, Натан, нам надо всего то
одолеть пару тысяч аркнов и пару миллионов людей у власти, чтобы
это прекратить, а пока что улыбаемся и терпим, братец, улыбаемся и
терпим"?