– Может, потом… годика через три. Ну, я пойду, заклинания восстановлю. – И развернулся с самым решительным видом, зная, что отец меня обязательно остановит.
– Ладно! Есть один способ! Будешь вечером в Изрии, только не жалуйся потом – сам просил.
– Слова не скажу.
– Этого сначала отдай. – Королевский палец снова ткнулся в моё плечо.
Писк. Дрожь. Я пощекотал комочек и ответил словами отца:
– Только не жалуйся потом.
Снял с плеча малыша, попутно наложив на него простенькое заклинание, которое когда-то выучил ради Янки. Как потом выяснилось, чары восстановления одежды и на сгустках первородной тьмы отлично работали, делая те поистине не убиваемыми.
Черныш пискнул, почувствовав укрепление структуры, и уже без страха перепрыгнул с ладони на лабораторный стол. Отец, судя по всему, ничего не заметил. Довольно улыбнувшись, он взмахнул руками и лабораторию заполнила тьма.
Исчезли звуки, воздух уплотнился, словно вокруг всё обложило ватой. Дышать стало тяжело – приходилось прилагать усилия для каждого вдоха. Приглушённый голос отца раздавался откуда-то справа, и я пошёл в ту сторону, ориентируясь на память. Но пространство расширилось, и я не мог понять, насколько далеко нахожусь от призывателя.
– …встань передо мной, как морок перед тьмой.
Раздался ритмичный звук. В мягком мраке это слышалось, будто кто-то усердно выбивал ковёр. Пол под ногами заметно пружинил, словно перестал быть каменным. Что-то вспыхнуло слева. Завоняло палёной шерстью. А потом раздался оглушительное чихание.
Тьму смело из лаборатории, как весенним дождём талый снег. Она ещё держалась по углам, но чувствовалось, что вот-вот развеется. Освещённый потолочными светящимися камнями посереди помещения стоял… эльфийский конь. Полтора метра в холке, звёздная пыль на копытах и широченные крылья. Белоснежный пегас. Хотя если присмотреться, то цвет едва заметно менялся, отливая то золотом, то сизым. Но присматриваться было некогда.
Конь шумно втянул носом воздух, сморщил породистую морду и… чихнул. В окнах задрожали стёкла, ковёр на полу пошёл складками, а тьма окончательно рассеялась.
– Некромантами пахнет, – прочихавшись, брезгливо произнёс он. И снова чихнул.
В носу нестерпимо зачесалось. Так сильно, что сдержаться не удалось. Я зажал нос, но всё равно чихнул. Рядом чихнул отец.