Соблазн согласиться был велик, но я отрицательно покачала головой, решив следовать первоначальному плану. Пробубнила только себе под нос:
— Тебе совсем нечем заняться?
— Да так... Я, конечно... — Пожалуй, я впервые видела, как Граммофон не может подобрать слов. — Ладно, подождём ещё. Ты завтра к своим?
— И завтра, и послезавтра.
— Тогда до понедельника?
— До понедельника. Будь осторожен.
— Что опять? — вернулся в обычное насмешливое состояние мой парень.
— Я серьёзно видела, как тебя преследовал волк.
— Не парься! Видишь, цел и невредим. Наверное, это был дрессированный волк, из цирка сбежал, его уже изловили и вернули в клетку.
— Ага! Да случись такое, блогеры подняли бы шум на весь интернет!
— Геля, пожалуйста, не поддавайся паническим настроениям. Всё будет нормально. Слышишь? Никто меня не преследует.
— Хм... — кивнула я, указывая за спину, — ... а те двое просто так гуляют по тем же улицам, что и мы? И в кафешки те же самые заходят.
Эдик остановился, но оглядываться не стал, лишь притянул меня к себе, схватив за плечи, поцеловал в лоб и улыбнулся:
— Холодный. С тобой точно всё в порядке, Ангел? Мне показалось, что у тебя паранойя. Нет же никого!
Таким тоном говорят с малыми детьми или капризными стариками. Я через силу улыбнулась и пожала плечами. Раз Тихоновский хочет, чтобы я думала, что слежки за ним нет, сделаю вид, что ничего не замечаю. Только вот гулять у меня настроение пропало. Я попросила Эдика проводить меня и наказала сразу ехать домой, пока транспорт ходит более-менее регулярно. Парень, кривляясь, взял под козырёк:
— Есть, мэм!
Свидание оставило у меня непривычно подавленное настроение. Наверное, из-за обмана, хоть я и не впрямую соврала, а всего лишь умолчала о получении письма. Или сказывалось волнение перед запланированной поездкой к незнакомой старушке в неизвестную мне деревню.
Спала я плохо, стоило задремать, как видела волка и даже говорила с ним. Зверь голосом Эдика убеждал меня, что не имеет злых намерений, и вообще, в цирке четвероногих артистов отлично кормят, поэтому охотиться, тем более за людьми, им совершенно незачем.
Встала рано, быстро собралась и поехала по своему бывшему адресу. Брат ушёл в универ, сестра в школу, любящие родители встретили меня так, словно я опять была единственным ребёнком, хоть давно уже взрослым. После расспросов о моей работе и рассказов о своих проблемах, мама всё-таки переключилась на младших детей. Сына хвалила за серьёзный подход к занятиям, а на дочку жаловалась: