Мужчина шёл первым, я за ним, на ходу расстёгиваясь — в доме было тепло. Мы пересекли веранду и попали в большую комнату из которой вели три двери на кухню, в санузел и в спальню. Догадливый хозяин указал взглядом на белую, чуть приоткрытую дверь и предложил помыть руки с дороги. Замявшись немного, я кивнула. Ещё неизвестно, какие удобства в доме Ефросиньи, на всякий случай надо воспользоваться здешними, вполне современными.
Я ненадолго скрылась в туалете, совмещённом с ванной, где пыхал жаром большой котёл. Вода оказалась горячей, мыло душистым, полотенце мягким. Почему-то я почувствовала себя очень уютно в этом совершенно незнакомом месте.
Выйдя обратно, увидела, что мужчина стоит в алькове между входами в спальню и на кухню. Он отодвинул скрывавшую этот закуток занавеску и теперь поджидал меня.
— Разве мы не идём к бабушке прямо сейчас? — уточнила я. — Она сказала, что вы мне всё объясните. Вы кто, кстати?
Он кивнул, жестом подзывая меня к вмонтированному в стену сейфу.
— Сергей Фролов. Местный участковый. Приложите сюда ладонь, Ангелина.
Приближаясь, я рассмотрела на металлической двери углубление в форме отпечатка раскрытой ладони.
— Зачем?
— Сейф может открыть только кровный родственник Ефросиньи.
— Хм... Контроль доступа. А зачем она, в таком случае, велела узнавать имя своей прабабки? Вы его даже не спросили.
Сергей не ответил, кивнул на сейф, торопя меня. Я прижала к вмятине ладонь, внутри раздался щелчок, и дверь с лёгким скрежетом отворилась.
— Бери ключи, — скомандовал участковый.
— Там ещё бумаги, — рассмотрела я.
— Дарственная на дом. Пусть пока лежат здесь, целее будут. Идём.
Я сунула ключи в карман и стала застёгиваться на ходу. Сергей схватил висящую у выхода куртку, сунул ноги в растоптанные боты и опередил меня, первым выскочив на улицу. Дверь запирать не стал, а на мой вопрос только усмехнулся, мол, сумасшедших здесь нет.
— Полицейских не грабят? — съязвила я, топая за ним по тропинке. — Кстати, не знала, что в деревнях бывают участковые. Тем более, такие молодые. Неужели в город не тянет?
Мужчина недовольно мотнул головой и процедил сквозь зубы:
— Хватило мне города, больше не хочу.
Ну, вот! А поначалу показался даже обаятельным. Чего злится? Разве я дичь какую сказала?