Опасливо глянув в сторону создания, Доктор переводил дух. Лишь
отдышавшись, он осмотрелся. Окружающий пейзаж вызвал бы приступ
тошноты даже у бывалого бойца.
Очевидно Чумной Доктор оказался во внутреннем дворе узилища,
закрытого кристальным куполом. Окружённое со всех сторон стенами
пространство зелёной травы, редких кустарников и ещё более редких
деревьев, но вдоль мощёной дороги в два ряда шли виселицы, на
которых раскачивались тела. Доктор старался не смотреть на
обнажённых, не вполне уже свежих висельников, пялящихся в
пространство пустыми глазами. Особый стыд вызывали мужские тела, в
результате произошедшего с ними испытавшие последнее своё
возбуждение. Кровь приливала к нижним частям тела у висельников
обоих полов. Редкие женщины выглядели чуть более пристойно. Если
это уместно. Хотя мало кто из висельников смог удержать отходы
собственного организма. Доктор просто двинулся вперёд. Хватит с
него. Эти картинки и так калейдоскопом врезались в память, вызывая
неприятную дрожь.
Он почти врезался в широкий проход, ведущий дальше. Справа
виднелась небольшая дверь. Показалось, что она ведёт в уборную.
Разбирать начертанные на досках оккультные символы не было ни
времени, ни желания. Зато из главного прохода доносился монотонный
звук голосов, тянувших: «Б-И-А-О-Ш-И-А-У-Б-Э» или нечто похожее.
Потом хор смолкал, лишь для того, чтобы через некоторое время
зазвучать вновь, усиливаемый эхом стен крупного зала. Доктор
вошёл.
Проход на удивление оказался освещённым местом. Ярко горели
свечи на нескольких подсвечниках, выполненных в виде сложных, витых
структур. Если присмотреться, в отдалении зала можно было различить
двоих, облачённых в алые рясы и третьего — размещённого на
двухголовой статуе в распятом виде. Похожие обряды встречались в
миру. Желающий мог повторить особый ритуал и подвергнуться
добровольному распятию. Считалось, что таким образом можно
приблизиться к самим высшим силам. Впрочем, суждение было весьма
спорным. Однако, находились безрассудные люди (или смельчаки), кто
рисковал принести себя в жертву. Похоже и этот человек был
фанатиком. Однако, жрецы от чего-то не спешили. Они всё
голосили.
Доктор осторожно обходил зал, стараясь не приближаться к этим
подозрительным личностям, а нырнуть в коридор, очертания которого
тёмным пятном выделялись на фоне мрака. Повезло ещё, что на стене
угадывался очередной факел, поскольку в руке уже оставалась
обугленная головешка и нужно было менять «осветительный прибор».
Как только цепкие, хоть и изящные пальцы ухватили старое дерево и
готовы были высечь очередную искру на старую ткань, в зале
раздались шаги, ненавязчиво вплетающиеся в гул заунывно тянущих
своё голосов.