Отчётливый топот от босых подошв по каменному полу. Неспешный
шаг.
Доктор притаился у прохода, сверля темноту взглядом и
выжидая.
Через некоторое время темнота отозвалась, выродив из своих недр
ещё одно существо, ростом даже поболее того, что было обезглавлено
им. Только это создание носило доспехи! В каждой руке сжимало оно
по увесистому, окованному металлом шестопёру (этакой булаве о шести
перьях, формирующих ударное «яблоко» на конце оружия). Но что,
пожалуй, больше поразило Доктора, так это закрытая шлемом голова
существа.
Доктор осторожно отступил в темноту. Кем бы ни было это крутящее
головой создание, оно явно не было дружелюбно настроено.
Идти по ровному полу коридора было удобно и голоса Жрецов в алом
почти не долетали сюда. Хотя казалось, что гудит всё вокруг. Доктор
зажёг факел и идти стало даже сподручнее. Он пошёл быстрее, хотя в
ногах и ощущалась уже свинцовая тяжесть. Почти влетев в помещение
он замер в нерешительности. А затем стиснул зубы. Конечно, он
узнавал подобное помещение, что должно вызывать ужас у еретиков!
Допросная комната. В этом случае — целая зала для допросов.
Очень много «оборудования» вмещало это помещение.
Сколько же всего было придумано, чтобы «изгнать беса» или
«развязать язык»!
В темноте вырисовывались силуэты деревянных и металлических
изобретений, призванных лишь истязать: доски, дыбы, сложные
устройства из металлических прутьев с шипами, табуреты с
проклёпанной поверхностью, у стены замерла «железная дева», чуть
приоткрытая, будто в ожидании нового пленника… и запах!
Металлический запах крови так и не выветрился. А ещё, в укромных
углах стояли вёдра, из которых высовывались рукояти инструментов
пытки. В некоторых из вёдер темнели какие-то куски… Доктор тряхнул
головой. Оказаться в таком месте!
Он пошёл дальше, стараясь не заострять своё внимание. Как вдруг
услышал отчётливый звук башмаков, ступающих по камню пола. Похоже,
их обладатель несколько прихрамывал. Доктор отступил назад,
изготовив меч к удару, но не стал прятаться. Казалось, что идёт
человек, а не монстр. Нужно было выждать и узнать, быть может
кто-то ещё не полностью потерял разум в этих местах.
В дверной проём проник огонёк.
Огонёк оказался факелом в тонкопалой руке, кажущейся рукой
ребёнка. Особенно, учитывая сгорбленность и неказистость фигуры,
факел сжимающей. Но лицо. Если это можно было назвать лицом.
Большелобое, исполосованное шрамами и разрезами, лишённое части
носа, с глазами будто разных размеров, слюнявым ртом и лысым
черепом. При этом взгляд лица был холодным, цепки и светился
странно выражаемым умом, будто въедающимся в того, на кого обращены
были эти глаза.