— Я тоже, Хелен! — сказал он и протянул ей пропуск.
Протянув руку, девушка взялась за него пальцами и, мило
улыбнувшись, выстрелила в лоб «Уэсбэшника» из ручки. Взглянув в
последний момент с удивлением на неё, Задлиц рухнул лицом на стол и
застыл в таком положении. Из-под его головы по столу начало
разливаться кровавое пятно.
Сидевший до этого с отрешённым видом Бурлак оцепенело уставился
на струящуюся по столу кровь. Очень медленно он приподнял голову и
удивлённо уставился на стоящую напротив девушку.
— Что?! — прошептал испуганно он, еле шевеля губами.
— Ничего! Долг платежом красен, мразь! — произнесла Ольга
Терёхина, а это была она, и всадила наконечник ручки прямо тому в
глаз.
Бросив на стол карточку с надписью «Ты следующий», она открыла
дверь и вышла в коридор. Посмотрев на сидевшего как ни в чём не
бывало на своём месте адъютанта, она сказала:
— Господин подполковник просил его в ближайшее время не
беспокоить, у него важный разговор. Кивнув головой, офицер
продолжил читать газету. Стены кабинета были звуконепроницаемы.
Подойдя к посту охраны, Ольга спокойно положила на стол пропуск и
вышла на улицу. Там её ждала машина.
Через 20 минут она уже входила в конспиративную квартиру, где её
с нетерпением ожидал Глеб Филатов. Сняв с неё плащ, он спросил:
— Ну как, удачно?!
— Не совсем. Этот урод Габбе меня даже не захотел видеть,
направил к своему заместителю. Везучий гад!
Ольга усмехнулась.
— Зато там оказался сам Бурлак, так что пришлось и его наконец
отправить к сыночку. В общем, нет худа без добра!
Она посмотрела на Филатова.
— Так что, Глеб, нам надо отыскивать другой способ, как
подобраться к этой нацистской мрази. Теперь из своей резиденции он
выползет разве что на танке!
— Н-да! — Глеб расстроенно покачал головой.
Добраться до него теперь будет намного сложней... Чёрт бы его
побрал! Он словно предчувствует опасность. Н-да!
— Ничего, доберёмся и до него, — Ольга изучающе посмотрела на
Глеба.
— Ты лучше скажи, зачем ты отстрелил бандеровцу все конечности,
а не просто пристрелил его? Томилину твоя самодеятельность может
очень не понравиться. Две-три лишних секунды на месте существенно
увеличивают риск провала.
— Смерть — иногда не самое лучшее лекарство, иногда и жизнь
может оказаться страшнее! Глеб усмехнулся.
— Пусть теперь поживёт в таком виде, авось призадумается!