- А что случилось? - спросила у молочницы, чувствуя, как нехорошо засосало под ложечкой.
- Вот, померла наша Веся. С порога ночью упала неудачно и шею сломала...
4. Глава 3
Мысли замерли и понеслись вскачь, как снежинки в метель.
- Подержи-ка! - я сунула молочнице крынку и, подняв юбки, поспешила к дому бабки Веси.
Собравшийся народ крестился, не сводя глаз с накрытого мешковиной тела. Ленивый полицай даже не появился, а местные дружинники у забора готовили телегу.
Вид у ребят был мрачный.
В имперских деревнях язычников хоронили в крепком гробу с верёвками, а лучше - закованных в цепи. Считалось, что мёртвые чаровники особенно привлекали нечисть. Но мера была абсолютно бесполезной - из серии: "Слышали звон...".
Трупы язычников реже поднимались в гробу - захватить тело навям почти никогда не удавалось. Другое дело, что дармовая сила, покидающая умершего, была для нечисти лакомым деликатесом. Чем больше умирали язычники, тем больше нечисти становилось в округе.
- Не надо верёвок, - тихо произнесла я, поравнявшись с ребятами, - соберите мужиков покрепче, с вилами, да сожгите тело в поле.
- А ежели поднимется? - недобро покосился на меня дружинник - мол, чего городишь. Вскинула руку, демонстрируя языческую вязь.
- Если вечером сожжёте, не поднимется. Только умоляю, не ждите три дня, тут принцип чем быстрее, тем лучше!
Спорить с язычницей мужик не посмел и кивнул.
- Ладно, ребя, пора бабку забирать...
- Стоп! - меня развернуло: - Через десять минут!
Растолкав толпу, я бросилась к крыльцу. При жизни моим богом был Сварог, огненный кузнец, а после смерти я отошла Маре-Моране. Отчасти это объясняло мою бесполезность - новый дар подчинялся капризно, неохотно. Но в своё время я прочитала уйму книг по ритуалам - и страница с вызовом призрака буквально встала перед глазами. Моя память умела хранить нужные вещи.
- Мел! - крикнула в притихшую толпу: - Принесите мел и какой-нибудь бабкин платок!
Один из мальчишек передал мне огрызок мела, а косынку я сняла с торчащих из под мешковины волос.
- Чего это вы делаете?.. - раздалось над ухом, пока я спешно чертила пентаграмму. Сомнительное удовольствие - по памяти, на мокром полу, да с гундосящим графом над ухом. Когда он только нарисоваться успел?..
- Эй, язычница, а ты правильно чертишь? А бабка не поднимется?.. Слыхивал я про ритуалы чёрные, страшные, с жертвами человеческими!.. Ой, я тут случайно наступил и затёр...