Нет, украсть, конечно, было можно. Но ни один, даже самый рехнувшийся вор не стал бы этого делать. Эти изделия начинали вопить безостановочно, пока их не возвращали законному владельцу, а именно тому, кто заплатил за них хоть грош. Алита еще удивлялась в свое время, почему такие дивные магические произведения искусства отдают буквально за копейки.
Ха! Это уже гораздо позже она обнаружила, что все газеты пестреют объявлениями о продаже магических будильников.
– Надо прекратить пить, – пробормотала она, – И петь.
Однако Алита давала себе отчет, что только Баня способна действительно разбудить ее утром.
– Алонз анфан де ля патри-и-и-и-и*, – выводила тем временем пастушка.
– Акцент отвратительный, – поморщилась Алита.
– Как научила, так и пою, – обиделась та. Склонившись, она гладила свою одну-единственную овечку, которая тупым взглядом пялилась в пространство и жевала край платья Буанире. Немного подумав, девушка показала Алите язык, потом поправила криво лежащий локон и ушла, исчезнув где-то за краем тарелки. – Хамство какое-то! – напоследок бросила она.
– Лучше бы я петуха купила… – и с этими словами доктор Ульцер побрела умываться. – Он бы и то мелодичнее горланил.
Утренняя перебранка с нарисованным будильником немного взбодрила, так что к моменту, когда в дверь кто-то громко постучал, Алита была уже бодра, умыта и готова поругаться с кем-нибудь еще. Ну, если выпадет такой желательный случай, разумеется.
– Кто там? – спросила она и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь.
Внимательный взгляд темных глаз скользнул по лицу Алиты, по растрепанным огненно-рыжим волосам и замер на распахнувшемся халате. Девушка нахмурилась и поплотнее запахнулась, туго затянув поясок на талии.
– Если вы продаете подписки, то «Еженедельник кузнеца» и «Слово ведьмы» я уже получаю. А другие издания меня не очень интересуют. Если же вы продаете религию, учтите, я хожу в храм Почтенной Софрии Златодланной**, так что другие боги меня не интересуют.
Ни в какой храм Алита Ульцер, разумеется, не ходила. Незваный гость, однако, ничуть не смутился и лишь нахмурился.
– Я не занимаюсь продажами, – последнее слово он произнес так, словно оно было чем-то дурно пахнущим и вообще крайне неприятным. – Доктор Ульцер? – уточнил он, и в голосе его слышалась слабая надежда на то, что эта странная женщина на самом деле не доктор Ульцер.