– Да ведь проверял уже, – вздохнул господин Фицхерберт, с содроганием вспомнив реформу тюремной системы, которой занимался в прошлом году. Ох, сколько крови эта реформа у него выпила. Почище чем вампир, отбывающий пожизненный срок и взявший за моду каждую неделю слать апелляцию, а заодно и десяток-другой жалоб на условия содержания. То ему гроб плох, то солнце в камеру проникает, то кровь горчит, а значит, правительство пытается отравить неугодного заключенного. – Меня интересуют конкретно ваши последние пациенты, доктор Ульцер.
– А меня интересует прибавка к жалованию, долгосрочный отпуск и дом на берегу моря. Как видите, без взаимности. И вообще, существует такая штука, как врачебная конфиденциальность. Слышали когда-нибудь?
– А вы когда-нибудь слышали о полномочиях структур власти и об ответственности граждан? Любых граждан? Даже если они переехали из другого мира, и даже если им покровительствует сам Брют Акула? – господин Фицхерберт ловким, почти незаметным жестом извлек откуда-то небольшую карточку с переливающейся магической печатью и ткнул Алите под нос.
– Вот, как-то так.
Карточка сообщала, что полномочия сего лица позволяют ему... да, собственно, все позволяют. Доктор Ульцер выпрямилась и посерьезнела. Дело принимало решительно другой оборот.
– Итак, ваши последние пациенты? – настойчиво повторил незваный гость и подлил ей еще немного чаю.
Ретроспектива 3. Таверна «Кнут и пряник», полтора года назад. Что бывает, когда начинаешь причинять добро
Алита осторожно осмотрелась. Потенциальные врачи не спешили на помощь умирающему «зайчику», кем бы он ни был.
Тогда Алита пошла на вопли, убеждая себя, что только посмотрит, что там творится.
А творилось там нечто интересное. Окруженная плотным кольцом зевак (впрочем, на корректном расстоянии), около шикарно сервированного столика заламывала руки сногсшибательная красотка, формами и видом очень напоминавшая незабвенную Мэрилин Монро. А прямо перед ней, вцепившись себе в горло, содрогался в конвульсиях здоровенный широкоплечий мужик. Судя по багровому лицу, содрогаться ему оставалось недолго, но никто не спешил на помощь задыхающемуся бедолаге.
Ну и вот что врачу в лице Алиты Ульцер оставалось делать? Угнетаемая самаритянскими позывами, Алита дернулась вперед.
– Эй, чего толкаешься! – недовольно завопил тип, которого Алита попыталась отпихнуть в попытках добраться до подавившегося мужика. – Это мое место, я первый его занял!