За три дня я сдружился с мелкими и даже поучаствовал в добыче:
наловчился работать с киркой, расширил узкие проходы возле рудных
жил и со своим усилением от Ци и от бинта стал для коротышек
землеройной машиной. Меня практически боготворили — работать в
тандеме со мной мелким было в удовольствие. Они заполняли рудой
сколоченные из дерева тачки, вывозили ее на край острова, а шаман
вызывал земляных элементалей, которые добывали из этого материала
серебро.
Выручку делили на три части, и мне за работу отходила одна из
них. Вторую часть карлики отдавали мне в обмен на орсы, и при всем
при этом оставшейся им третьей части было достаточно, чтобы в шатре
вождя вместо потраченного мешочка с серебром появились четыре
новых.
На острове жили около шестидесяти-восьмидесяти пигмеев, и больше
сорока из них уже получили орсы.
Я наблюдал за этим народом: маленьким, осторожным и слабым, и не
мог не восхищаться ими. Шаман не стремился нахапать себе побольше
орсов и стать самым сильным и крепким, и приводил в чувство тех,
кого ослепила жажда силы. Усиление племени шло планомерно. В первую
очередь усиление получили добытчики, потом больные и слабые
коротышки. И только за ними наступил черед остальных. Интересно, но
беременным женщинам шаман орсы не давал, а они не требовали.
Значит, орс может повлечь мутацию ребенка — это я запомнил. Если
когда-нибудь дойду до мысли завести (какое неуместное слово)
ребенка, постараюсь построить отношения с девушкой, которая не
будет вхожа в этот мир. Я уже и сам поменялся внешне и внутренне, и
хочу, чтобы мое потомство было больше похоже на обычных людей.
Карлики подчинили элементалей воздуха и летали по небу на своих
странных машинах. Раз-два в день к острову возвращался отряд из
десятка карликов с большими рюкзаками, наполненными фруктами и
травами. Взмыленные пигмеи валились с ног от усталости и сразу
расходились по своим палаткам. Фрукты шли на пропитание племени,
траву отправляли в котел и варили из нее жутко черный и воняющий
болотом чай.
На ночевку я возвращался на свой остров, отлетал подальше и
повыше, и только тогда засыпал. Аборигены не превращались в
монстров, не сражались друг с другом и вообще не ели никакого мяса,
кроме орсов, но я не рисковал. Еще в первый день я, как мог,
объяснил, что за мной не стоит летать. Показал пальцем на пускающее
слюни тело (один коротышка хотел забраться ко мне на остров и
получил ментальный удар), несколько раз сказал «защита». Похоже,
демонстрация вышла убедительной — ни один коротышка не пытался
ночью десантироваться со своей машины на мой остров.