С трудом поднявшись, я принял сидячее положение. Удивленно
уставился на свои руки. Мои пальцы были пухлыми белыми и…
детскими?..
— Смотри! Видать, мозги отшиб! Себя не узнает!
— А-ха-ха-ха-ха-ха!
Я поднял взгляд. Передо мной стояли трое ребят. Первым, что
бросилось мне в глаза, были пионерские галстуки. Они красными
пятнами светились на шеях мальчишек. Правда, только двоих. Третий,
стоявший посередине, был без галстука.
Все как один, пацаны носили школьную форму. Советскую форму. Их
синие курточки блестели большими белыми пуговицами на груди,
плечах, манжетах. На левом плече у всех троих виднелись нашивки из
козжама, на которых должна была изображаться вроде раскрытая книга.
Однако книжек на их эмблемах не было. На стертых добела нашивках
были от руки накаляканы какие-то непонятные закорюки.
А ведь… Ведь в детстве мы тоже рисовали на эмблемах старой
школьной формы, что в голову придет…
Ошарашенный, я осмотрел свои рукава. Белая рубашка, синяя
курточка, нашивка с открытой книгой… Я одет в советскую школьную
форму… И я ребенок.
— Ну так че, Батон? — Обратился ко мне парень, что был
посередине. — полезешь доставать свою сумку? У тебя две попытки
осталось!
Светловолосый и немного всклокоченный, он нахально смотрел на
меня своими голубыми глазами. Щерился немного кривозубой
улыбкой.
— Ага, — со смешком добавил второй, пониже и покоренастее,
темный и с маленьким носом, — Или Денис щас твой портфель повыше
перевесит! Он-то, не как ты, он как обезьяна! Везде залетит!
Третий, названный Денисом, и правда был худой и рыжий. Он
притворно запрыгал на месте, изображая, то ли мартышку, то ли
макаку. Скривился и показал мне язык.
Вся троица расхохоталась.
Я же, все еще не мог понять, что вообще происходит. Вот, только
что я - физрук средней школы номер четырнадцать, умирал себе у
задних колес автобуса, а тут возьми да и очнись… ребенком… Да и где
я вообще?.. И… Я ли это?
В теле совсем не чувствовалось старческой тяжести: колени не
ломило, не болела спина, движения, даже сквозь боль, были легки
словно… словно в детском теле…
Не отвечая на их ужимки, я осмотрелся. Я сидел на большой
зеленой поляне под деревом — старой раскидистой абрикосной. У края
поляны, за спинами ребят, пробегала неширокая грунтовка. Дальше
раскинулось озеро. Справа, вдали, за пригорком я заметил
монументальное строение какого-то предприятия. Его высокие трубы
царапали синее, покрытое редкими облаками небо.