— Ты че, Батон?! — закричал он. — Совсем осмелел?! Я ж тебя по
всей дороге раскатаю!
— А раскатывалка-то отросла уже? — Сквозь зубы протянул я.
— Атас! — Крикнул вдруг рыжий, — кто-то идет! Кто-то из
взрослых!
Двое пацанов кинулись ко мне, стянули с Гриши. Тот с трудом
поднялся. Пытаясь отдышаться, торопливо полез в карман, достал свой
галстук и абы как повязал на шею.
— Мы с тобой еще поговорим, Батон, — зло сказал он.
— Милости просим, — проговорил я, поднимаясь на ноги.
— Идет! Это дед Фомка идет! — Крикнул рыжий.
Ребята, все как один, метнулись к абрикосе, похватали сваленные
там портфели и дали деру через лужайку, к рощице, что росла
неподалеку.
— Эх вы, шалопаи! — Услышал я старческий прокуренный голос.
Обратив взгляд к озеру, откуда кричали, я увидел старика.
Мужчина, одетый в поношенные брюки, высокие резиновые сапоги и
стары й пиджак, бежал вверх, к дороге. Торопливо и неуклюже
поднявшись, он вышел на грунтовку, отдышался.
— Ты посмотри! — Крикнул он вслед умчавшейся троице, — а еще
пионеры! Уши бы вам пооборвать!
Потом дедок направился под абрикосу.
— Здорова, Володя. Опять ты тут? — Спросил он. — Я ж тебе еще
после прошлого раза говорил, что б ты этой дорогой со школы домой
ни ходил. Ты городом, городом топай.
Володя? Значит, зовут меня теперь Владимиром, эко чудо… Я умер и
перенесся… Куда?
— Здрасте, — поздоровался я
— А чего ж ты городом не пошел? — Нахмурился старик.
У него была красное, рябое лицо и большой нос. За ухом, под
кепкой-пирожком, старик держал сигарету-самокрутку.
Не ответив, я поднял взгляд на свой портфель. А то, что это был
именно мой школьный портфель, у меня не было сомнений. Вернее…
портфель этого мальчишки. А значит, именно в нем я смогу найти
ответы, куда я попал.
Старик тоже задрал голову.
— Это твой, что ли?
— Мой, — ответил я.
— От засранцы. Ты погляди на них…
— Надо достать, — буркнул я.
— Так, — старик задумался. — По веткам мы с тобой плохие
верхолазы. Мне возраст не позволяет, а ты…
Он глянул на меня. Я тоже осмотрел свое тельце. М-да… Оказался я
в пухлом, совсем неспортивном теле мальчишки, который явно любит
уплетать блинчики и всякие прочие оладушки…
— Лады. Пойдем, Володя. До меня домой сходим, принесем лестницу.
Ну и достанем твое добро. Только удочки смотаю, что б наживка за
зря ни пропала.