Не хотел об этом писать. Вдруг прочитает кто-нибудь? Нужно найти
заклинание, чтобы запирать дневник. Это не для посторонних
глаз.
27
октября.
Не помню, чтобы за всё время пребывания в Хогвартсе, хоть раз
так круто проводил время. На уроках, конечно, бывает интересно, на
тех же полётах, заклинаниях и зельеварении. Но почему-то летать над
стадионом с Грейнджер было чем-то особенным.
Она каждый раз боится, что метла её не послушается. Долго
молчит, смотрит на неё, губы кусает, потом сжимает их
крепко-крепко, вытягивает руку и говорит: «Гермиона, спокойно». Это
так смешно! А перед тем, как сказать «вверх», зажмуривается. Когда
метла запрыгивает в её руку, радуется, как маленькая.
Потом мы взлетели. С ней это совсем иначе. Никто из моих друзей
никогда меня не переспорит, не обгонит, не возразит. Я знаю — все
боятся моего отца. Но не она. Ей всё равно, кто мой отец, кто мои
друзья, кто я сам. Малфой — для Грейнджер моя фамилия ничего не
значит. Она просто хотела победить! Эта мелкая, неуверенно сидящая
на метле девчонка боролась так, как никто не стал бы, разве что
этот выскочка Поттер.
Грейнджер поднялась слишком высоко. Для неё. Я вдруг понял, что
боюсь за неё, что она упадёт, тогда нам очень сильно достанется. И
я ей уступил. Мы неслись над полем, я видел перед собой её
развевающиеся кудри. Когда она оборачивалась, её улыбка была такой
сияющей, а глаза горели, как фонари. Она чуть не врезалась в
трибуну. Потом у неё соскользнула рука. У меня чуть сердце не
остановилось. Крикнул ей: «Хватит на сегодня!» Обогнал. Намного
обогнал, чтобы Грейнджер поняла, что рано ей ещё участвовать в
гонках.
Думал будет ныть, расстроится. Но нет. Она посмеялась и заявила,
что всё равно когда-нибудь меня обгонит. Ну, посмотрим!
Но мне с каждым разом становится всё страшнее, когда мы
возвращаемся в замок. Я хотел бы дружить с ней, но ведь она с
Гриффиндора, она — грязнокровка. Почему жизнь так несправедлива?
Если мои друзья узнают, осмелятся посмеяться? Может и нет, но за
спиной будут шептаться, отец узнает, и это будет полный провал.
Какое же это поганое положение.
Не знаю, чем она так важна для меня. Да, она везде суёт свой
нос, во всём всегда первая. Но она же умная, столько знает,
конечно, ей не хочется молчать. Я сам такой же. Удивляюсь, как мы
вообще находим общий язык. Грег и Винс только и могут, что ржать и
издеваться, даже друг над другом. Поговорить с ними не о чем. Хоть
слушают, и на том, спасибо.