— Он имеет какое-то отношение к
благородным? — Уточняет собеседник, одновременно с этим чуть качнув
клинком, будто пытаясь определить ответ по весу конверта.
— Сам он — из потомственных слуг
Андо. В данный момент, господина у него нет, но могут иметься
разные знакомства, как в случае с Рузуки.
— Почему ты хочешь, чтобы этим
занялся именно я?
— Потому что знаю, что ты его не
упустишь. — Следует абсолютно искренний отклик. — И да. Важный
момент: он нужен мне живым. Что до целостности, то тут полностью на
твое усмотрение.
После чего наступает тишина. И на
этот раз я не стал торопить собеседника.
— Платой выступает моя рука? —
Через минуту задает он еще один вопрос.
— Верно. — Киваю в ответ. — Но
если не станешь устраивать шоу с недельным выжиданием, то добавлю к
этому и сумму с пятью нулями.
— Я и так не стану. — Вновь
ухмыляется парень.
— Мне расценивать это в качестве
согласия? — Произношу ритуальную фразу, несущую не доступный
собеседнику подтекст.
Дело в том, что конверт,
удерживаемый наемником на весу, существует только для него самого.
Отсюда и все эти взвешивания и приглядывания — задатки интуита явно
подсказывают ему, что что-то здесь не так.
Но кроме задатков нужно кое-что
еще. Опыт, например.
С другой стороны, будь у него
этот опыт, то Поле Мистерии мне и не понадобилось бы.
— Да. — Соглашается наемник, чем,
неосознанно, самую малость приоткрывает путь к своему
разуму.
А дальше происходит сразу
несколько событий.
Конверт распадается на сотни
невесомых, светящихся золотом нитей, чем привлекает внимание Монго
— резко исчезнувший груз он почувствовал раньше, чем успел
перевести на него взгляд. И, прежде чем эти нити успевают добраться
до его головы, собеседник делает молниеносный прямой
выпад.
С такого расстояния, да еще с и
так направленным в мою сторону клинком, много усилий ему не
потребовалось.
Катана входит в грудь по самую
рукоять, проклюнувшись металлическим крылом из левой
лопатки.
И, прежде чем Монго падает на
пол, скрученный жесточайшей головной болью, он успевает встретиться
глазами с равнодушным взглядом пронзенной им иллюзии. А через
секунду поверх отключившегося убийцы падает и его излюбленное
оружие, более ничем не удерживаемое в воздухе.
Я же, сделав несколько шагов к
внешней стене, почти целиком состоящей из огромных ростовых стекол
— прозрачных с моей стороны и затемненных со стороны улицы, —
принялся ждать.