Она провела пальцем по комоду, где стояли мои духи. Взяла один флакон, понюхала.
— О, боже. Какая тоска. Это ж бабушкин парфюм, да? Надо будет купить тебе что-нибудь поновее. Подарить, а то сама очередным нафталином затаришься. Или… — она чуть наклонилась ко мне. — А может быть ты просто исчезнешь отсюда, а? Я бы, так и быть, забрала себе эту комнату? Ну, что скажешь? Всё равно тебе здесь больше делать нечего.
Я сглотнула. Не потому что испугалась. А потому что почувствовала — меня действительно здесь больше нет. Ни в этом доме, ни в этом пространстве. Ни в жизни Тимура.
Дарина прошлась по комнате, чуть покачивая бёдрами. Заглянула в мой шкаф.
— О, кстати, ты хранишь его старую одежду? — спросила она, стягивая с вешалки свадебную рубашку Тимура. — Романтично. Но, по-моему, бессмысленно. Он уже всё выбрал. И, уж поверь мне, старью в его жизни не место.
Она небрежно зашвырнула рубашку в шкаф и, будто невзначай, села на край кровати. На мою сторону. Ту, на которой я так любила спать.
— Ой, тут матрас промят. Наверное, ты часто лежишь. Целыми днями, да? Я бы тоже загнулась от скуки, будь я на твоём месте. Но ничего, Алиса, настало время перемен. Жизнь, как говорил Тимурчик, — это поток. Надо уметь вовремя сойти с берега. Особенно, если берег стал болотом.
Я стояла, сжав пальцы так крепко, что ногти врезались в ладони. Не могла говорить. Не могла двигаться. Всё моё тело было зажато, как струна, натянутая до предела.
Дарина поднялась. Подошла ближе.
— Ты не думай, я не злюсь и не стараюсь уколоть. Наоборот. Мне жаль тебя. Ну правда! Ты столько лет провела рядом с мужчиной, которому вообще была не нужна. Ты старалась – готовила, заботилась, поддерживала, а он взял и с легкостью нашел тебе замену. И дело даже не во мне… Не будь меня, была бы какая-нибудь Оля, Света, Снежана… Но так вышло, что свезло именно мне. Я взяла всё, что захотела. Его самого, его деньги, его дом… И это без каких-либо усилий. Понимаешь, Алиса? Всё, что ты строила, вообще не имело никакого значения. А знаешь почему? Потому что ты – не-ин-те-ре-сна.
Она улыбнулась. Вот это была её настоящая улыбка. Ядовитая, опасная, как змея в последний момент перед укусом.
— Знаешь, что обиднее всего? — прошептала она, будто делясь тайной. — Ты уже проиграла, просто ещё не поняла этого. А я… я уже здесь. В этом доме. В его сердце. В его жизни. Мне не нужно твоё одобрение, твоя симпатия. Но мне приятно, что ты видишь, что он выбрал меня. И ты никуда не денешься: проглотишь и будешь рядом. Смотреть, молчать и терпеть.