На самом деле и вполне себе хватало
рационализма. Мы прикрывали для шведов все проходы в глубь русских
территорий. Так или иначе, но эскадру держать в Финском заливе
нужно, как и иметь Петропавловскую крепость на Заячьем острове, да
и укрепления на Котлине, которому, вероятно, не быть уже
Кронштадтом. Мало того, военные верфи теперь постепенно, но
неуклонно переносятся из Архангельска. Хотя и в этом городе
остается строительство самых крупных кораблей. Еще не хватало,
чтобы датчане могли полностью заблокировать наш флот в Балтийской
луже, не пропуская корабли в океан. Так что в Архангельске строим
океанский флот, а вот в Риге и на Котлине, более мелкие
корабли.
— Бояре! – обратился я ко всем
присутствующим. – Мы сегодня много говорили, но не может быть
Совета без принятых и подписанных указов. И вот…
Я кивнул своему несменному секретарю
Акинфию, а тот деловито и важно хлопнул в ладони. Сразу же в зал
Императорского Совета зашли служащие Царского Приказа и разнесли
всем собравшимся листы бумаги, где был записан и после компилирован
Указ о запрете местничества.
— Ты решился, государь? – выкрикнул
Михаил Борисович Шеин.
Как я и думал. Смоленский воевода все
продолжает грудью стоять за местничество, будто самый знатный на
Руси.
— Замест местничества вводится Указ о
чинах, - сказал я и еще по два листа бумаги упали на стол рядом с
каждым из присутствующих.
Это был мой вариант «Табели о
рангах». Там прописывались все обращения, классы, соотношения
военных и государевых чинов.
В это время в моем дворце-замке,
прозванным незамысловато Димитровским, была поднята по тревоге рота
государевой стражи. Пушкари из артиллерийского полка государевой
стражи, расставили расчеты у пушек, Дмитрий Пожарский еще раньше
дал указание московским полкам внутренней стражи быть на изготовке
ко всему.
Полностью отменяя местничество, я не
настолько рискую, потому к такому шагу подготовились. На малом
Совете меня, Захария Ляпунова, Дмитрия Пожарского и
Скопина-Шуйского было принято решение, что провести учение в Москве
не помешает.
Не смотря на то, что русская знать
пострадала просто катастрофически, потеряв в Смуте и при моем
правлении больше половины от своих представителей, все равно
остаются те, кто обижен, или считает, что должен занимать видные
должности в моем правительстве.