Я кивнул, чувствуя одновременно
неловкость за свой вопрос и благодарность за готовность Вересова
помочь. Солнечный свет, проникающий через высокие окна гостиной,
создавал причудливые тени на лице капитана, подчеркивая его
шрам.
– Спасибо, Григорий Михайлович, –
сказал я с искренней благодарностью, теребя край рукава. – Любая
помощь сейчас очень кстати.
– Не за что, Владимир, – ответил
Вересов, его голос звучал спокойно и уверенно. – Но должен
заметить, что времени у нас крайне мало. Всего один день на
подготовку – это очень сжатые сроки.
Я почувствовал, как внутри все
сжалось. Один день. Всего один день, чтобы подготовиться к
поединку, который может стоить мне жизни. Старинные часы на
каминной полке, казалось, стали тикать громче, напоминая о
быстротечности времени.
"Не переживай так, парень," –
попытался подбодрить меня Сол. – "Мы справимся. У нас есть
секретное оружие – мы!"
Несмотря на напряжение, я не смог
сдержать легкую улыбку. Что ж, придется выжать максимум из этого
единственного дня.
В этот момент в комнату вошел
Степан, наш дворецкий. Его появление нарушило возникшую было
тишину, заполнив пространство шорохом его безупречно отглаженного
костюма.
– Прошу прощения за вторжение, –
сказал он, слегка поклонившись, – но обед подан.
– Благодарю, Степан, – кивнула тетя
Лена, ее изумрудное платье мягко зашелестело, когда она повернулась
к Вересову. – Григорий Михайлович, не присоединитесь ли к нам?
Вересов покачал головой, его взгляд
на мгновение задержался на старинных часах:
– Благодарю за приглашение, Елена
Алексеевна, но вынужден отказаться. Времени действительно мало, и я
лучше займусь необходимыми приготовлениями.
Я кивнул, понимая его решение. Запах
свежеприготовленных блюд, доносившийся из столовой, напомнил мне,
как давно я не ел.
– После обеда я снова отправлюсь на
луг тренироваться, – сказал я, чувствуя прилив решимости. – Нужно
использовать каждую минуту.
Вересов одобрительно кивнул, его
глаза блеснули:
– Правильное решение, Владимир.
Увидимся завтра утром.
С первыми лучами солнца, окрасившими
небо в нежные оттенки розового и золотого, тишину нашего поместья
нарушил стук копыт и скрип колес. Во двор въехала знакомая карета
Григория Михайловича Вересова, её темное дерево блестело в утреннем
свете. Я уже ждал его на крыльце, нервно теребя рукав рубашки и
вглядываясь в клубы пыли, поднятые колесами.