Угрюмая подавальщица ловко составляла на стол тарелки — гость не
стеснялся, заказал и кашу, и половину курицы, и тыкву, и
маринованные огурчики, и большую круглую лепёшку, и пирог с маком,
и сбитня целый кувшин, — когда у дверей кто-то сказал:
— Нанимать.
И Ольша вскинулась.
Новый заказчик был неприятный на вид, сухой и с таким взглядом,
будто все ребята в Сером Доме загодя казались ему отбросами, не
достойными лишнего внимания. И своё дело он озвучил гадливо, через
губу:
— Воздушник до Реневки, транспорт, кров, три четвертака в день.
За каждую сорванную палатку на стоянке — минус десять лёвок.
Условия были не слишком щедрые, но здесь и там заскрипели
стулья. Сейчас ребята представятся, расскажут каждый, кто что
умеет. С кем-то и договорятся.
Ольша снова опустила взгляд в стол и вздрогнула, когда лениво
жующий гость спросил:
— А ты чего? Реневка не нравится?
— Реневка?..
Мужчина лениво махнул головой в сторону заказчика, который как
раз требовал соискателей продемонстрировать стабилизацию на
бумажном листке.
— Я не воздушница.
— Да? — он вроде как удивился, но жевать не перестал. Правда, не
чавкал, как-то справлялся. — А на вид как раз, что ветром
сдувает.
Ольша обняла себя руками.
— Если верить таким приметам, ты должен быть землянник.
— А я и есть, — пожал плечами тот и оторвал курице крыло.
Она сглотнула и отвела взгляд.
Половинка курицы была золотисто-коричневая, усыпанная какими-то
травами, хрусткая, и из-под блестящей корочки выглядывало розоватое
сочное нутро. Курицу томили в печи, как полагается. И вот казалось
бы, жареная птица — она жареная птица и есть, а курица ничем не
напоминала те обожжённые трупики, которые получались у Ольши.
За время пути она приноровилась сбивать добычу огнём так, чтобы
в руки уже падало готовое блюдо.
Мужчина, тем временем, лениво отщипывал от курицы куски. А потом
сделал вторую попытку:
— Водница?
Ольша молча вытащила жетон, и он сперва хмыкнул, а потом,
разглядев насечки, присвистнул.
Природа щедро одарила Ольшу силой, — и спасибо ей за это, иначе
её давно не было бы в живых.
— А училась где?
Она повела плечами: любопытный гость вызывал глухое раздражение.
Но пока он планомерно расправлялся со своим ужином, Ольша угрюмо
прикидывала, что лепёшку он наверняка не доест до конца, да и
курицу вряд ли станет обгладывать до голых костей. И когда он уйдёт
наверх, можно будет тихо забрать себе остатки этого пира.