, так что мнойон если не
подавится, так отравится.
Я привела его в комнатку за кухней, которую мы с Алом называли
норой. Посторонние там раньше не бывали, и впускать брюнета не
хотелось до дрожи в пальцах. Зато нора надежно укутана чарами,
снаружи не подслушаешь и не подсмотришь. Сама я как
шатенка магией не обладала (и вполне без нее
обходилась), однако чужой пользоваться могла.
Вогнать засов в пазы, приложить палец к неприметному сучку,
дождаться неяркой зеленой вспышки. Готово!
Эллиот с интересом оглядывался, хотя глазеть было особо не на
что. В каморку едва влезли письменный стол, два кресла, книжный
шкаф и сейф в углу. Массивная темная мебель, такой же темный
паркет. Окно наглухо забрано ставнями, тяжелая дверь окована
металлом. Ни ковра, ни ваз, ни милых занавесок. Все предельно
функционально.
- Кстати, как вы попали в "Бутылку"? - поинтересовалась я,
устраиваясь за столом.
Эллиот в задумчивости кружил по комнате, заложив руки за
спину.
- Черный ход, - пояснил он кратко и остановился у шкафа,
разглядывая потертые корешки книг. - Неплохое собрание.
Коллекцию юридических справочников я прихватила на память, чтобы
не забывать, как изворотлив и несправедлив бывает закон. Хотя была
от них и чисто практическая польза. Чиновники нечасто нас донимали
- не всякий рискнет сунуться в заведение вроде "Бутылки" - но
случалось всякое. Даже обжаловать штрафы в суде приходилось, а
посторонним юристам я не доверяю. Доверчивость обходится дорого.
Мистер Смит, наш с Алом поверенный, ловкий малый, но я старалась
присматривать и за ним.
Черный ход, кстати говоря, точно был заперт. Надо и там сменить
замок, не хватало только, чтобы брюнеты расхаживали
здесь, как у себя дома.
- Благодарю, - я опустила взгляд. - Пейте, а то остынет.
И подала пример, пригубив свой кофе. Фу, как приторно
сладко!
Эллиот наконец закончил обследовать территорию (хоть не пометил,
уже хорошо), устроился в кресле и потянулся за чашкой.
Смуглые пальцы на белом фарфоре. Прищуренный взгляд. Усмешка на
тонких губах. Хорош, подлец! Гибкий, подтянутый, худощавый.
Опасный, как задремавшая на солнышке змея.
Нас разделял лишь массивный стол.
Эллиот сделал медленный глоток. Поинтересовался вдруг:
- Почему вы носите только черное? Траур?
Неожиданный вопрос. Слишком личный.
Я пожала плечами и ответила сдержанно: