Во втором случае оставалась только одна проблема: если у избранницы оборотня нет детей, он может повестись на истинную. Шанс очень мал, но он есть. То есть зверь в прямом смысле может вильнуть хвостом и оставить неистинную женщину несмотря ни на что. Может. А может, и не вильнуть — все зависит от мужчины.
В себе я был уверен. И уж если меня так приложило от этой журналистки, я точно никуда не собирался больше. Зверюга у меня требовательный — искал, видимо, долго и тщательно. Лучшего, правда, времени не нашел. Но уже ничего не поделать.
У меня сейчас другая проблема — моя избранница еще даже в лапы не далась.
— Видел? — нахмурился Майк на мое появление в приемной. Он стоял перед плазмой на стене, по которой как раз транслировали мой эпический экспресс-опрос у входа в здание. — Ты молодец. Но это — запредел. Я считал журналистку умнее.
Моя секретарь повернула ко мне голову, но взгляд от плазмы на стене так и не отвела.
— Быстро они, — нахмурился я. — Когда насмотришься — ко мне.
— Иду, — прошел он в мой офис следом и закрыл двери. — Парсонс сейчас озвереет.
— Не привыкать, — опустился я тяжело в кресло. Я был зол. На Донну, на ее тупых адвокатов, которые либо совсем идиоты, либо не имеют на нее влияния, либо вообще работают против нее. Вытащив мобильный, я быстро нашел ее номер и, глядя на Майка, принялся слушать гудки. Знал, что возьмет. Изображала же из себя смелую…
— Господин прокурор…
— Получил твое послание, — перебил жестко.
— Я вам ничего… — охрип ее голос.
А у меня снова заплясали кровавые точки перед глазами. Кровь ударила в голову, и я стиснул зубы:
— Уже собрала вещи?
— Вы, может, не поняли, но я к вам не собираюсь, — взяла она себя в руки. — Вам еще не звонили? Сегодня в шестнадцать предварительное слушание в суде по моему делу.
— Я дал тебе сутки, — сурово перебил ее снова. — Они истекают сегодня вечером. Если не окажешься у меня — я выцарапаю тебя из любой щели, куда бы ни забилась. И поверь — суд, который ты сегодня собрала посмотреть на свое личное унижение, только вздохнет от облегчения.
Я поднялся и стремительно вышел из кабинета. Не хотелось, чтобы кто-то слышал. Сначала мне хотелось быть жестким с ней, но сейчас я боялся ее сломать, потому что в следующих словах явно слышался хруст:
— Зря ты так думаешь, — дрогнул нервно ее голос.