Не одной машины.
И ревели так, назойливо, но Калегорм усилием воли выдвинул звуки
на периферию сознания. Нельзя отвлекаться.
Он спокоен.
И умиротворён.
Он подобен ручью, что пробивается сквозь толщу земли и несёт
свои воды…
Рев стих.
- Шаневский, куда намылился?
- Ща, я минутку…
…он – земля, непоколебимая и великая…
- Отлить надо!
…и небеса, которым случалось видеть и не такое.
- А я тебе говорил, что не хрен столько пива жрать! Давай уже, а
то…
Вряд ли на небеса кто-то мочился. К сожалению, разум Калегорма
находился в том просветленном состоянии, когда заботы земные
воспринимались, как нечто малозначащее. Ну, до тех пор, пока разум
всецело не осознал размер этой конкретной заботы. В симфонию
утреннего рассвета вплелось журчание мочи, струя которой ударила в
ствол рядом с Калегормом, и довольное покряхтывание человека.
Ветерок донёс не только запахи – собственно мочи, перегара и
застарелого пота, но и мелкие брызги, которые коснулись волос…
И лица.
А затем в лоб ударило что-то твёрдое. Бутылка?
Вот тут сознание окончательно вернулось в тело.
И Калегорм поднялся.
Медленно поднялся, чувствуя, как его буквально распирает от
эмоций.
- Шаня! – заорали с дороги. – Ты, кажись, мужика какого-то
обоссал!
- О-ба! – Шаня моргнул, должно быть впечатлённый величием
эльфийской расы. – Ты… это… мужик… того… я не специально.
И молнию на джинсах застегнул.
А потом нахмурился так.
- Странный он какой-то… - произнёс презадумчиво. А в следующее
мгновенье вытащил пистолет и, поправ всякие конвенции, нагло ткнул
им в грудь. – Ты кто такой?
- Эльфийский посол, - Калегорм пытался понять, стоит ли ему
взять эмоции под контроль, рискуя вновь их утратить, или же
повиноваться и оторвать голову наглецу.
Голова гудела.
На лбу мелко пульсировало место столкновения с бутылкой, которую
пальцы сжимали за горлышко. Обычная бутылка. Пивная.
Стеклянная.
- Эй, Вихров! – заорал тип с револьвером и ткнул им же, но в
другое место. – У нас тут эльфийский посол!
И заржал.
И те, на машине, тоже рассмеялись.
Ну да, вероятно, нынешний вид Калегорма была далёк от привычного
в посольстве, однако следует понимать, что в джинсах и майке
путешествовать много удобнее, даже если идёшь тропой. Калегорм
подумал, что, верно, стоит извлечь парадное облачение, прихваченное
для случая, если понадобится представлять интересы юноши.