Потом подумал, что юноши здесь нет.
- Ты… посол… не пошёл бы? – схохмил тип и опять пистолетом
ткнул.
- Куда? – уточнил Калегорм.
- А вот… к нам… в гости, - и указал на машинку.
Джип.
Военного образца, пусть и переданный для гражданских нужд, но
обводы и вот эти черные наросты, под которыми скрывались щитовые
установки, не спрячешь. Разве что артефакты или разрядились, или
были демонтированы. Во всяком случае, энергетическое поле виделось
Калегорму весьма разреженным.
- Мужик, ты что, тупой? Двигай, кому говорят… посол ссаный.
И слова тип поддержал оплеухой, которую отвесил со всего размаху
и так, что Калегорм от неожиданности – всё же послом он был
последнюю сотню лет и как-то привык что ли к собственной физической
неприкосновенности – эту оплеуху пропустил.
Более того, перчатка на человеке была артефакторной.
С усилителем.
И сила удара оказалась такова, что Калегорма опрокинуло.
В куст.
В тот куст, под которым мочился человек.
И гогот его товарищей окончательно разрушил путы разума.
- Шевелись, урод ушастый, пока я тебе тут…
Человек не успел понять, как умер.
Наверное, если бы так и не случившаяся медитация, Калегорм сумел
бы смирить и гнев, и иные эмоции, теперь напрочь затмившие разум.
Всё же работа послом накладывала свои ограничения.
Он бы попытался договориться.
- …ты это снял? Во ржака…
Донеслось от машины.
- Эй, ты чего творишь! – до них, кажется, начало доходить. И
громко резко бухнул выстрел. Завоняло порохом и железом, но пулю
Калегорм отвел рукой. Сила, почти остановившая движение в его теле,
что и заставило осознать близость финала, вдруг покатилась
волной.
- Вот…
И обозвали нехорошо.
Ладно, послов обзывали. Это случалось не единожды, особенно во
времена прежние, когда правители часто изволили себе выражать свои
мысли прямо, не особо заботясь о чужих чувствах.
Град пуль затарабанил по щиту.
Послов и казнили.
Вешали.
Рубили головы. Эдайма Печального, отправленного в году тысяча
четыреста тридцать седьмом на острова Ирландии, вовсе четвертовали.
А его прадеда еще прежде зашили в мешке со змеями, но это уже было
в Пустынном Халифате.
Да и выжил он.
В отличие от правнука.
Не важно. Главное, что никогда ни в одной стране на посла не
мочились! Этого оскорбления душа снести не могла. И лук предков сам
лёг в руку.
- Чё он творит? – нервно поинтересовался кто-то, перезаряжая. –
Конь, да вальни ты по нему от души! Тоже маг…