Кошкин отступил к кабинету и дверь за собой притворил. Не то,
чтобы подслушивания опасался. Просто вот…
- Если вы о снимках тех, то я впервые вижу эту девушку.
- Славная девушка. Мы счастливы, что Ива-эн…
В её произношении имя Ваньки звучало несколько странно.
- …сделал свой выбор душой.
- А… как вы это поняли?
- Платье расцвело.
- А не должно было?
Вообще-то Кошкин к платью не приглядывался. Девицу да, глянул,
отметивши неестественную гримасу её и общую напряжённость, что
позы, что взгляда. Будто она сама не понимала, где находится и что
делает.
Тихий смех был ответом.
- Соединение мужского и женского начал даёт новую жизнь. Но
какова она будет зависит от каждого. Мужчина даёт силу. Женщина
принимает.
- И расцветают цветы. Извините.
Кошкин почувствовал, как краснеют уши, потому что вышло донельзя
пошло, но то, что у него в голове, было ещё пошлее. Хорошо, что
Владычица в эту голову заглянуть не способна.
Наверное.
Стало ещё неудобнее, потому как вдруг да способна.
- Именно, - она улыбалась. – В данном случае цветы… цветы хрупки
и капризны. Они расцветают, когда соединяется сила двух душ. И
принимает друг друга.
Интересно, а Ванька знал?
Что-то подсказывало, что нет.
- Это знак для всех, что двое нашли друг друга. Для моего народа
– это важное событие.
- Но звоните вы не по этому?
- Нет. Я видела сон…
Вот скажи это любая другая женщина, кроме, пожалуй, матушки,
Кошкин бы закатил очи и мысленно прикинул бы, сколько ещё придётся
потратить времени на выслушивание подробностей этого самого
сна.
- Нехороший.
- Ты всегда был понятлив… нехороший. Тёмный. Я проснулась и
призвала вёльву. Мы вместе раскидывали кости…
И лучше не уточнять, чьи именно.
Точнее Кошкин точно знал, что человеческие среди тех костей тоже
есть. И что вёльва, белоглазая старуха с лицом молодой девушки, это
не просто так.
Случалось встретить один раз.
Хватило.
На всю жизнь хватило.
И голос её, сухой, шелестящий, словно во рту у неё живёт осенний
ветер, он запомнил. И то, что было сказано этим голосом.
В общем, передёрнуло.
- Знаю, ты её боишься.
- Опасаюсь.
- Я тоже, - призналась Владычица. – Но она умеет слышать нити
мира.
- И что она сказала?
А глаза у вёльвы действительно белые. Не глаза – мраморные
шарики, которые кто-то в глазницы вставил. И длинные ресницы
прикрывают их, защищая людей от взгляда.