Здесь работа требовала не только физической
подготовки, но и определённого склада ума – нужно было уметь
вызывать у задержанных опаску, граничащее со страхом. В этот подвал
попадают разные «существа», и не всегда они были людьми. Если
кто-то из них вдруг решит сбежать, даже вооружённым полицейским
пришлось бы несладко. А возможная атака на участок изнутри – это
одно из самых болезненных мест. По сути весь возможный сброд с улиц
города тащат сюда, в участок, и смотритель блока со стальной дверью
являются единственной преградой для побега. Об этом мало кто знает,
но на самом деле убежать из этого места не так уж и сложно, если
суметь покинуть клетку и обезвредить смотрителя, то есть
меня.
Но
тем не менее, для меня же это место стало работой мечты – под
землёй, вдали от уличной суеты и опасностей, я мог спокойно
выполнять свои обязанности. Занятие увлекательное, пусть и не для
всех. И платили хорошо, особенно если сверху подкидывали за
молчание или за «правильное» заполнение документов. Совесть иногда
мучала, но деньги нужны всегда и везде. Однако последние пару
недель были крайне скучными. Задержания почти не происходили, а
если кто-то и попадался, то по мелким правонарушениям, не требующим
особого вмешательства с моей стороны. Всё сводилось к тому, чтобы
иногда поглядывать на камеры и заполнять бумаги для
вида.
И
вот, наконец, после долгого затишья, ко мне доставили настоящего
буйного отморозка. И не простого, а представителя необычной расы,
которых редко можно встретить в Германии.
В
приподнятом настроении я направился в ванную комнату. Это крохотное
помещение было расположено прямо за моим рабочим местом,
находящимся у единственного выхода и представляющим собой простой
стол с рабочими журналами и печатной машинкой. В крохотной
комнатушке царила вечная сырость и тьма. За долгие годы никто не
использовал эту ванную по назначению, ведь ванной никакой тут не
было, но старый ржавый кран, торчащий из стены, всё ещё работал.
Вода, льющаяся из него, была ледяной и шла в основном для помывки
задержанных, когда они пачкались в собственной крови или грязи.
Пить её могли только задержанные, если просили – я сам однажды
попробовал эту воду и зарёкся повторять. Вкус у неё был ужасный,
словно в неё добавили что-то ядовитое, хотя на вид она была вполне
чистой и последствий особых не вызывала.