«…»
Если кто-то меня не знает, а меня наверняка никто не знает,
звать Георгием Мартыновичем По… нет, не Погуляйкиным. Пускай
фамилия останется за занавесом великой тайны. Шучу-шучу (вышло не
очень смешно), я — Погуляйкин. Сижу-торчу на работенке от которой
меня, откровенно говоря (нет, блин, закрыто), тошнит. Нет, не
подумайте обо мне плохо (хотя давайте), медицина штука очень
интересная, но её ареал взаимодействия вызывает лютейший
дискомфорт. Ведь это… люди, людишки, хьюманс. Вот, сидит передо
мной один такой защеканец, психологически подготавливается к беседе
с доктором, то бишь, блин, мной. Окей, жокей понюхал клей, надо
проявить инициативу, иначе, пока этот поплавок готовится к
разговору, дождусь второго пришествия!
— Кхм-кхм, — прочистил горло, кашлянув в кулак, — so, у вас,
осмелюсь предположить, появились какие-никакие причины посетить
эскулапа.
— Да, конечно, доктор… — произнес молодой человек. ЕКЛМН, сказал
так, как будто пережил восьмой десяток! А, точняк, мне же за
тридцатник перевалило, время теперь идет быстрее, тридцать три года
за плечами; на печке не сидел, но и ума не нажил, плак-плак. Сейчас
на меня жадно набросятся историки, как зомбойды на свежее мясо,
из-за акцента на тридцатитрехлетние посиделки Илья Муромца по
причине якобы безделья; ребят, упокойтесь (оговорочка по Фрейду),
мне прекрасно известно о том, что этот богатырь был ранее
инвалидом. — У меня, — стильный мужчина, с%#а, наверняка прокурор
какой-нибудь со слоновьей кучей бабосов под гладко выбритой
«мускулюс глютеус максимус», выдержал паузу, — … болит голова.
Осточертеть! У него болит голова! С#%а, назвать симптом, который
относится к десяткам, если не сотням, болячек. Ладно, не первый год
работаем, да и строить из себя клоуна перед больным человеком
противоречит клятве… ох, да всем уже надоел этот всеми известный
гражданин! Кстати, надеюсь та жертва аборта, заставившая упасть
меня на пол, пала смертью слабоумных в автокатастрофе. Окей, твой
папа… кхм, двигаемся дальше.
— Уважаемый… э-э-э, эм… — неловко протянул, глазами прося о
помощи гостя.
— Прядко, — вежливо представился человек разумный (не назвал бы
себя — был бы неразумным). С#%@, вспомнил ту умную шавку в очках из
«Барбоскиных». Эх, мне бы сейчас его мозги. О, этот чел укр!
Лан-лан, врачевателями н@©₽ать на ваш пол, расу, национальность,
вероисповедание, ориентацию, активную гражданскую позицию,
политические взгляды — вы для них все одинаково никчемны. —
Геннадий Прядко.