Выхожу из душа, завернувшись в полотенце, и иду на кухню, чтобы приготовить себе кофе. У меня есть целая ночь, чтобы порыться во всех возможных документах, которые Федор мог оставить в квартире.
Кофемашина шумно пускает пар, налив полную чашку черного кофе. Обычно я добавляю сливки, но сегодня я хочу позволить себе полностью погрузиться в воспоминания о Кирилле.
Именно этот аромат я ощущала во рту, пока он целовал меня.
Дорогие кофе и сигареты.
Забравшись ногами в большое кресло на кухне, я пью горький напиток маленькими глотками, закрыв глаза и прокручивая заново наш диалог.
Кирилл, как будто не удивился, что я знаю об этой сделке, но скорее всего он просто сразу начала анализировать ситуацию.
Он как машина. Эмоции для него излишняя трата ресурса. Даже в сексе он проявлял их в контроле. Когда хотел был жестким или очень ласковым. Ему нравилось изучать меня, наблюдать, как я плавлюсь от его действий.
Наши ночи были чем-то особенным. Запретным, греховным и, конечно, бесстыдным. Он заставлял меня открываться ему, показывать все, что мне хочется, подчиняться только его голосу.
Он был моим господином.
И самым любимым мужчиной.
И в этом была виновата моя наивность и первая влюбленность. Первые чувства всегда обострены до предела и кажется, что это на всю жизнь.
Я делаю глоток кофе и медленно дышу. Успокаиваюсь.
Нет ничего бесконечного.
«— Такая, как ты, мне не пара, Лана! Я не позволю стать моей женой дуре, которая не может понять элементарных норм поведения. Я не собираюсь возиться с тобой. Пусть о тебе заботятся те, перед кем ты раздвигаешь ноги!»
Жестоко припечатывает Кирилл в моих воспоминаниях.
«— О чем ты говоришь, Кирилл! Какие еще „те“?!
— Какая невинность! И слезки даже натуральные. Но на мне это не сработает, Лана. Я тебя не люблю. Так что не дави на жалость. Я все знаю!
— Да что ты знаешь, Кирилл?! Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь?»
Звук хлопнувшей двери до сих пор стоит у меня в ушах.
Я ставлю пустую чашку на столик и кладу голову на подтянутые к животу колени, усилием воли воскрешаю в голове тот диалог, потому что мне снова надо напомнить себе о том, что нельзя увлекаться Прохоровым.
Нельзя возвращаться к тем чувствам, которые у меня были к нему.