- Куда ты дела мою маму?
- Мальчик мой, это же я, твоя мама…
- Когда я буду королем, велю выгнать тебя, старуха.
И больше не подходил к ней. Всячески показывал, что не признает ее.
Ее мальчик изменился. Горе тому виной или природная жестокость, но тот, кто находился в тени старшего сына, показал себя с неожиданной стороны.
«Старуха!» - больная мысль въелась в мозг матери: она любыми средствами захотела вернуть себе молодость, думая, что тогда Теодор сделается прежним.
Они упустили время, жалея его, оставшегося единственным сыном, а когда взялись за строгое воспитание, оказалось, что изменить уже ничего нельзя. Страшно вспомнить, как Теодор, будучи подростком, бесновался, обвиняя отца в глупых тратах средств. Супруг всего лишь хотел осуществить ее мечту сделаться молодой - такой, как прежде, еще до трагедии, разыгравшейся в море.
- Как ты мог?! – кричал Теодор, тряся перед носом пораженного отца договором, по которому соседнему королевству Итара передавалась часть скалистого берега вместе с безымянным островом, который и островом-то назвать трудно, поскольку тот появлялся из морской пучины в лучшем случае раз в год и через непредсказуемое время вновь уходил под воду. – За какие-то безделушки из Пира ты отдал то, что по праву должно было перейти мне, – он так хлопнул ладонью по лежащей на столе карте Фарикии, что король вздрогнул. – И все из-за прихоти женщины? Отец, ты слаб!
- Сын, ты забываешься. Король здесь я, - супруг был спокоен. За счастье любимой жены он отдал бы не только никому ненужную бухту, но и половину королевства.
В клочья разорванный договор кружил в воздухе, и Вильхельму ничего не оставалось делать, как вызвать охрану и запереть Теодора в его покоях.
Король Фарикии считал кусок неприветливой суши и прилегающую к нему акваторию достойной платой за амулеты, сделанные из магического Пира. Он не мог спокойно наблюдать, как Лючия избегает смотреть на себя в зеркало. Его боль о потерянном сыне тоже никуда не делась, просто он - мужчина, глава государства и не мог так явно выказывать свое горе. Но видеть, как угасает жена, как мечется в поисках способа вернуть себя прежнюю, было выше всяких сил. Вильхельм пошел на договор с Итарой, чтобы провести равноценный обмен: ларец с Пиром на Дикую бухту.
Через месяц домашнего ареста за принцем приехала карета, и в сопровождении двух офицеров дурно-пахнущий Теодор, в качестве протеста отказывавшийся купаться, был препровожден в Фарикийскую военно-морскую академию, и на долгих шесть лет отлучен от жизни во дворце Семи водопадов. Тоскующая по сыну Лючия встречалась с ним в летней королевской резиденции в горах Маора, или зимой на побережье Аддатики – теплой в любое время года. Отца мальчик видел лишь во время инспекции или на балах, устраиваемых губернатором портового города, где и размещалась академия.