Как только Лейкина уходит, рядом со мной материализуется Вик.
— Я чего-то не знаю?
— В плане?
Лениво приподымаю бровь. Шевелиться ради тупой болтовни нет никакого желания.
— Ева.
— Я в курсе, что это Ева.
— Значит, все же не знаю. Как ты ее сюда затащил?
— Домин, отвали.
— Я и не приставал, просто интересно. Чтобы Лейкина решила затусить в нашей компании…
— Тебя это волновать не должно.
Вик еще немного любопытничает, но, пару-тройку раз нарвавшись на мое молчание, просто сваливает в другой конец комнаты.
То, что Ева вернулась, я понимаю по запаху. Ее духи вновь забивают легкие до самой критичной отметки. И дело не в резкости или запахе. А в том, что моя чувствительность повышена, когда она вертится где-то рядом.
— Ты спишь?
— Нет, — качаю головой.
— Я хотела спросить про завтрашний театр.
— Давай потом. Разговоры о театре меня мало интересуют.
— Ладно.
Отчетливо слышу в ее голосе упрек. Даже могу представить, что она откинулась на спинку дивана, сложив руки на груди, просто полыхая недовольством. Пусть. Ведь идя сюда, она явно думала, что я буду к ней приставать. Так что пусть радуется, что не угадала.
Проходит минут двадцать, судя по тому, что сейчас уже звучит пятый трек подряд, когда сквозь окружающий шум из голосов и музыки я чувствую прикосновение к своему плечу. Открываю глаза с желанием избавиться от прикосновения и точно придушить Домина за то, что он никак не может оставить меня в покое. Но взметнувшаяся в воздух рука замирает, потому что в мое плечо упирается не рука Домина.
Это Ева, прижавшаяся ко мне щекой.