Порой это ее огорчало. Порой пугало.
Порой исполняло надежды.
Сатурн вздохнула и откинула голову,
прислонившись затылком к белому камню колонны.
Мир, который она считала родным,
погиб несколько эпох назад. А забывать она не умела. Поэтому и не
думала, что прошедшие тысячелетия что-либо изменят для нее. Но
неожиданно они изменили все.
Она была готова к пробуждению и
битве. Она была готова встретить Тьму в любом из ее обличий и
бесстрастно нанести удар. И она была более, чем готова принять
смерть – даже от рук сестер-воительниц, если это будет необходимо.
Смерть уже давно ее не страшила.
Но подаренная ей жизнь стала для нее
полной неожиданностью.
…Ей нравилось быть Хотару Томо.
Нравилась ее просторная комната в доме Харуки и Мичиру, коллекция
фонариков, украшавшая ее стены. Нравились атласные ленты, которые
Мичи пришила ей на платья. Нравились солнечные лучи, будившие ее по
утрам, веселая болтовня младших воительниц, их шутки и смех.
Ей нравилось снова быть живой.
Но больше всего ей нравилось
смотреть на Принцессу. Хотару знала, что в этом мире ее зовут
Усаги, и учится она в старшей школе, но про себя она называла ее
только так – Принцесса. Ей, умеющей видеть истинную суть вещей,
было трудно воспринимать сияющего ангела, который когда-то на руках
вынес ее из мрака, как обычную японскую школьницу.
От Принцессы исходили тепло и свет.
Свет давно погибшего Серебряного тысячелетия, свет незабвенной
Королевы. Она была словно маяк в туманной мгле новой чужой эпохи.
Она казалась такой хрупкой, такой… не соответствующей этому
странному миру, в который превратилась древняя Терра… то есть,
Земля. Неудивительно, что Хранитель планеты так яростно защищает
ее. Он постоянно наблюдает за ней настороженным и нежным взглядом.
Любовь между ними осязаема, как горячий свет…
Хотару смотрела на них и
радовалась.
Да, она научилась радоваться и
грустить. Научилась сочувствовать. Но она по-прежнему предпочитала
оставаться в тени, тихо и внимательно наблюдая, впитывая звуки,
краски, чувства – даже неосознанные. Чужие боль и счастье. И порой
беспокоясь за подруг.
В последнее время ее беспокойство
стало сильнее. Хотару не могла понять, в чем дело – ничто не
предвещало новой беды, и новых врагов вроде бы тоже не было на
горизонте. На внешних и внутренних границах царило спокойствие.