Они были сильнейшими среди
сильных. Они укрощали стихии, как укрощают диких коней, и, как
кони, те несли их в битву.
Но пришла тьма, и пламя, и лед,
и ветер лишились души и жизни. И их дикие кони сбросили их в
бездну.
И сила не спасла их.
Они были безрассудно отважны.
Смерть держала их за руку, но они лишь смеялись ей в ответ. И,
смеясь, танцевали на клинке Судьбы.
Но пришла тьма, и клинок
вонзился им в сердце, обратив его в камень, и они перестали быть
живыми.
И отвага не спасла их.
Они были честны и благородны. Их
благородство было рождено не правом крови, но силой духа. Честь
была их молитвой, их законом, их мечом.
Но пришла тьма, и белое стало
черным, и меч обагрился кровью невинных.
И честь не спасла их.
Но они любили – так, как умеют
любить воины. Любили верно, неистово, нежно.
Они любили и были любимы в
ответ.
И любовь спасла их.
«Хроники Терры». Хранилище
манускриптов Священного Иллюзиона.
Перевод с древнетеррианского лорда
Джедайта,
Третьего Ши-Тенно Терры
Шаг первый: Врата
Теней
Есть ли на свете что-либо более
беспощадное, чем смерть? Только жизнь.
Из личных записей лорда Нефрита,
Второго Ши-Тенно Терры
Серый туман медленно стелился над
пустотой. Сквозь него едва проступали призрачные контуры высокой
вытянутой арки с двумя колоннами – черной слева и белой справа.
Дверей в проеме не было – там клубился все тот же туман. И было
тихо. Здесь, у Предела Теней, всегда было тихо.
Сейлор Сатурн, она же Воин
Разрушения, она же Хотару Томо бесшумно подошла к месту своей
вечной службы. Осторожно присела на порог возле белой колонны,
положила рядом свой смертоносный клинок. Зеркально отполированный
металл едва слышно звякнул о камень.
Ей нравилось иногда приходить сюда –
не по долгу службы, а просто так, чтобы посидеть в тишине. Если
подождать подольше и запастись терпением – а терпения Стражу Теней
было не занимать – то можно было услышать голоса.
Голоса были беззвучными, они
отдавались в сердце и нервах тихой вибрацией, похожей на щекотку.
Они говорили о прошлом, о настоящем… изредка о будущем. Иногда они
пели, иногда плакали. Сатурн любила их слушать.
Она не могла, подобно своей старшей
подруге, воительнице Плутона, предсказывать многочисленные варианты
будущего, просчитывать их комбинации на несколько шагов вперед. Но
она умела видеть внутреннюю суть вещей и слышать звон тончайших
струн, плетущих человеческие судьбы. И иногда это позволяло ей
знать – чувствовать – наперед то, что случится. Она очень редко
говорила об этих предчувствиях. Но не ошибалась никогда.