– Мы пришли, – произнёс я, после
чего отправил вперёд дрона-паука, который активировал одну из
кнопок.
С гулом загрохотали шестерёнки,
открывая монструозные ворота, после чего свет коснулся глаз. Именно
коснулся, а не ярко ударил. Он не ослеплял, а ложился на
изнеможённые тела и разум, словно свет звёзд, которых уже давно не
было видно из-за смога.
Первый шаг первого человека был
неуверенным, он не мог понять, что за цвет видит. Это был зелёный,
обычный зелёный цвет, которого в природе этого мира не осталось.
Был болотно-зелёный в похлёбке, тёмно-зелёный на униформе,
грязный-зелёный на стенах в виде плесени, но такого чистого и
яркого цвета... он раньше был везде, ведь росли деревья и
простирались бескрайние луга.
Об этих днях ещё рассказывали
старики, а дети называли их глупыми. Однако теперь всё это стало
явью, ведь очистительная система одной из ячеек была мной
восстановлена, удобрение притащили те, кто готов был не словом, а
делом поддержать перемены и создав ферму на основе гидропоники я
начал выращивать здесь еду, которой так не хватало. А свет... свет
был дарован самим Повелителем Перемен, который взамен брал лишь
объединённое чувство надежды.
Так начали исчезать люди. Инквизиция
начала рыскать ещё сильнее, но сколько бы ярко не горели
создаваемые мной сады, остановить перемены уже было невозможно.
Бездействие было опасным для инквизиции, а действие и вовсе
фатальным. Они были в проигрышном положении изначально, а в
подворотнях уже слышались совсем неудобные Империуму трактовки
Божественного Писания.
Всё чаще люди собирались не в
храмах, а у себя дома, с такими же единомышленниками, с которыми
они обсуждали зазубренные ещё в детстве главы и осознавая, что были
слепы и не видели истинного посыла Императора с самого начала.
Однако даже так всё шло лишь к ещё большим лишениям. Не прошло и
месяца моей деятельности, как инквизитор отдал приказ об
использовании радикальных мер. Ведь ситуация выходила из-под его
контроля.
Запылали костры, все мои дары
изымались, а ремесленники оказывались на кострах рядом со своими
творениями. Всяких кто был заподозрен в том, что слушал лживые
трактовки Божественного Откровения – сжигался равно как и тот, кто
говорил. Волна репрессий прошла по всему миру, а на немногая
надежда была вырезана из сердец наивных глупцов.