Определяющее слово «имущество»
сыграло свою роль. Без тени сомнений мужчина юркнул в подклеть,
откуда через пару минут выволок убитого и раздетого бывшего главаря
разбойников. Совершенно равнодушно дотащил труп до телеги, уложил к
другим пятерым убитым и спросил оперативника:
- Можно ехать, этого не ждать? -
кивком головы указывая на замершего от ужаса управляющего.
- Езжай, не жди, - ухмыльнулся
сыщик.
Ермолай ему здорово подыграл и,
наверняка, умышленно. Управляющий едва не обгадился, узнав в убитом
бывшего атамана своей банды. Видимо, Маккей на этих бандитов и
рассчитывал, мол, вернутся из леса и освободят своего благодетеля.
Потому и дарственную писал почти спокойно, уверенный в своей
неприкосновенности. Только при виде убитого атамана до управляющего
дошло, что помощи не будет. На полсотни вёрст вокруг, а то и всю
сотню, никто не придёт ему на помощь. Нет, крестьяне в деревнях
есть, но против двух господ, да ещё вооружённых, они не поднимутся,
тем более на защиту Маккея, годами издевавшегося над
крепостными.
В мозгу демидовского прохиндея начали
прокручиваться возможные варианты спасения. Перспектива оказаться
одному в этой глухомани, при условии случайного освобождения,
управляющего совсем не прельщала. До города ему добираться даже на
коляске не меньше четырёх-пяти дней, а где брать еду и ночевать?
Заезжать одному в деревни, где половина мужиков пороты по его
приказам, а многие женщины изнасилованы им лично и его покойными
ныне подручными? Проще сразу на осине повеситься. Нескольких секунд
хватило опытному жулику, чтобы понять, что спасти его могут только
те самые грабители, которые с лёгкостью расправились с его охраной.
И Маккей с ловкостью опытного лизоблюда принял решение.
- Господа, что вы собираетесь со мной
делать? - припустил в голос дрожи управляющий, не хуже иного
артиста. Понимание смертельной опасности у многих способствует
раскрытию талантов.
- В принципе, ты нам не нужен, -
включился в игру сыщик. Он отлично умел находить общий язык с
преступниками в одиночку, без классической связки «злой и добрый
полицейский», всегда старался разговаривать с любым собеседником
преимущественно правдиво. С годами Никита прямо физически
чувствовал, когда ему лгут, и догадывался, что другие так же могут
так чувствовать обман. Поэтому никогда внаглую не обманывал
преступников и свидетелей при разговоре. Сыщик просто умел
великолепно недоговаривать, играть словами, меняя смысл разговора,
и переводил «стрелки» лучше любого уголовника. Поэтому сейчас
разговаривал с пленным управляющим практически откровенно, что тот
наверняка почувствовал, вставая на тонкий лёд сотрудничества.